— За тебя, Джерри?
— Да, — ответил мужчина и с трудом перевел дыхание.
— Ваши священнослужители не согласятся соединить вас с индианкой, — заметил Камал. — У вас разная вера.
Джая молчала. В ее взгляде были сомнение и… свет.
Джеральд, вдохновленный тем, что молодая женщина не возражает против его идеи, горячо произнес:
— Возможно, в том, чтобы стать женой английского офицера, немного чести, но это все же лучше, чем быть вдовой или… умереть! Джая может притвориться, будто приняла мою веру — просто чтобы нас поженили, — а потом продолжать молиться своим богам. Правда, ей придется пройти обряд крещения…
— Тогда меня накажет и ваш бог, и индийские боги! — в сердцах воскликнула Джая.
Джеральд пожал плечами.
— Или вы окажетесь под защитой и нашего, и своих богов.
— Ваши законы позволяют жениться на женщине, которая только что овдовела? — усомнился Камал.
Англичанин ответил:
— Не знаю. В любом случае это просто предрассудки. Думаю, полковой священник не станет возражать. Жизнь военного тяжела, но я сделаю все, чтобы вы, Джая, — Джеральд перевел взгляд на молодую женщину, — ни в чем не нуждались. И… если хотите, не стану настаивать на выполнении супружеских обязанностей. Цель этого брака — спасти вашу жизнь.
Тара, для которой жизнь души и сердца казалась неотделимой от жизни тела, поразилась его готовности к самопожертвованию. Она поймала взгляд Камала и поняла, что муж разделяет ее мысли.
В конце разговора хозяева дома оставили Джеральда и Джаю одних, сказав, что им пора укладывать Уму.
Небо было темно-синим, и в нем, как в ночном океане, плавали призрачные огни. По потолку и стенам расползалось лунное сияние. В этом свете тела, лица, глаза выглядели еще прекраснее, чем на самом деле.
Камал подошел к жене, крепко обнял и произнес, задыхаясь от нахлынувших чувств:
— Дай слово: если я умру первым, ты останешься жить! Ради Умы, ради своего будущего… Умоляю, забудь про обычаи, не сжигай себя на костре! Моя душа будет радоваться тому, что ты живешь, а не тому, что твой прах развеян вместе с моим!
Тара затаила дыхание. Ее сердце гулко стучало в груди. Какое все-таки счастье — жить, любить и быть любимой!
— Обещаю! — страстно прошептала она и спросила: — Как думаешь, что будет… с ними?
Камал помедлил.
— Ты бы смогла сказать: «Это не мои боги, я отрекаюсь от них! Я принимаю других не потому, что верю, а чтобы спасти свою жизнь»?
Тара не колебалась ни секунды.
— Если бы нужно было спасать свою жизнь, то — нет, твою и Умы — да. — И прибавила: — Я не осуждаю Джаю. Она никогда не была счастлива, тогда как Джерри всегда ее любил. Кто знает, быть может, сотни перерождений не дадут того, что может подарить одна жизнь!