Киран подумал об Амрите и покраснел. Едва ли он решился бы заговорить с девушкой о столь деликатной проблеме! Он не хотел ее обижать.
Его сестра Джая была довольно образованной для индианки, но не казалась умнее этой девушки. Шудра! Самая низкая каста, но… какое это имеет значение… для любви.
Вспоминая огромные лучистые и выразительные глаза Амриты, ее взволнованное лицо, нежную улыбку и мелодичный голос, Киран решил во что бы то ни стало еще раз побывать в храме.
Джеральд мечтал о том же.
— Будь моя воля, я бы увез эту девушку с собой! — в сердцах воскликнул он, когда они с Кираном возвращались в город.
— Подруга Тары сказала, что ее жестоко обидели в храме и она желает навсегда покинуть это место.
— Хочет уехать? — Джеральд удивленно заморгал. — Ее отпустят?
— Едва ли. Возможно, она надумала бежать?
Когда они вернулись, Томас Уилсон уже поднялся и прихлебывал поданный хозяевами арак[13]. Джеральд Кемпион говорил только об индианке, тогда как командир молча следил за ним глазами.
— Можешь забрать ее в Калькутту, мне все равно, — наконец обронил он. — Только боюсь, она быстро тебе наскучит. Ты плохо знаешь ее язык, а она вовсе не понимает по-английски. Как вы будете объясняться?
Остаток дня Джеральд усиленно зубрил слова и фразы на хинди, которые продиктовал ему Киран.
— Я не собираюсь здесь задерживаться, — заметил Томас. — Еще день-два — и мы уедем.
— Я поживу в Бишнупуре несколько дней, — задумчиво промолвил Киран. — Хочу получше познакомиться с храмом.
Томас лукаво подмигнул Джеральду, но тот был поглощен своей безумной затеей и ничего не заметил.
Окружавшая храм низина была покрыта светлыми и чистыми, продуваемыми ветрами рощами. Густые кроны деревьев клубились, как зеленые облака. Землю покрывала густая, сочная, прохладная трава.
Амрита не стала допытываться, каким образом Кирану удалось добиться, чтобы ее отпустили из храма: она просто наслаждалась прогулкой, солнечным светом, зеленью, ветром и близостью человека, чей взгляд и слова сумели разбудить ее сердце.
Храм возвышался в стороне, похожий на мифическую гору или застывшее пламя жертвенного огня, но девушка старалась не думать об этом отделенном оградой пространстве, особенном мире, куда ей волей-неволей придется вернуться.
Пройдя через рощу, Амрита и Киран вышли на луг, и девушка ахнула. Крупные пурпурные шапки, золотые шары, голубые и лиловые звезды покрывали землю до самого дальнего края леса.
— Даже цветы здесь другие, не такие, как в нашем саду, — сказал Киран, и Амрита вспомнила о том, что до сих пор не знает, кто его родители.