Княжеский лекарь грек Симеон, которого Роман Федорович купил на невольничьем базаре в Каракоруме, обмыл раны, перевязал молодую женщину, дал питье.
— Женщина пришла в себя, но я дал ей настой мака. Она спит, — и чуть тише, чтобы не слышали Роман и Святослав, сидящие у постели матери, добавил: — Я осмотрел ее. У женщины сломаны два ребра. Если кости не повредили внутренние органы, то будет жить, а если… то только Бог знает, сколько ей отмерено.
— И ничем нельзя ей помочь? — с надеждой спросил Роман Федорович.
— Все, что мог, я сделал. Ей сейчас хорошо. Она спит и не чувствует боли, — и с сочувствием глядя на князя, сказал: — Не терзай себя понапрасну. Теперь все в руках Божиих. А спать она будет долго.
Наступило утро.
Прошел день.
Только поздним вечером Цветана открыла глаза. Она ничего не говорила. Не могла, лишь взглядом ласкала сыновей, благодарила за избавление Романа Федоровича. Слезы собирались в уголках ее глаз и сбегали струйками по щекам.
Лекарь, отведя князя чуть в сторону, тихо сообщил:
— Беда, господин! Ее чрево заполняет кровь. Жизненная сила уходит. Господь скоро призовет ее.
— Когда?
— Скоро, князь. У нее щеки зарозовели, а значит, смерть уже стоит рядом, — скорбно проронил Симеон.
— Может, ты ошибаешься? — все еще не веря в предстоящее, выдохнул князь Роман.
— Зови священника. Самое время.
Но лекарь ошибся. Цветана умерла рано утром, с первыми лучами солнца. Последние часы ее жизни омрачала боль, страшная боль. Как ни старалась она ее скрыть, боль вырывалась стонами. Грек неоднократно предлагал облегчить страдания маковым отваром, но Цветана отрицательно покачивала головой. Всю свою жизнь, последние мгновения она отдала детям и ушла в мир иной со счастливой улыбкой.
Оставив внуков оплакивать мать, а войско — на воеводу Рудака, Роман Федорович с десятком улан и Спирькой Хватом вернулся в Сарай. Чтобы довезти тело Цветаны до Городца, нужен был мед, много меда. Найти его в таком огромном городе оказалось непросто. Хмельного меда Роман Федорович нашел быстро, медовой браги — тоже, а вот меда в чистом виде у торговцев на базаре не оказалось. Поиски затягивались, и тогда князь Роман вернулся в дом, где до того временно размещался. Хозяин был несказанно рад возвращению булгар. Выслушав просьбу Романа Федоровича, он заверил, что к утру мед будет.
— Мой брат торгует медом. Он возит его от вас, из Булгарии.
Оставаться до утра было опасно. Уже весь город гудел о нападении на сотню Хитура. Слухи обрастали подробностями, домыслами: и нападавших было несколько тысяч, и сотня дралась отчаянно и многих положила, но одно было неизменным — нападавшие были булгарами.