— Проходи, князь. Садись. Ты мой гость, а потому раздели со мной трапезу.
Ярослав приблизился, опустился на колени, долго умащивался и, не придумав ничего лучшего, подложил подлокотный валик себе под зад.
— В последнюю нашу встречу за столом трапезничали… — и, сделав паузу, недовольно буркнул, — как люди…
Хотя произнес он эти слова себе под нос, тем не менее Гази Барадж расслышал и рассмеялся:
— Привыкай, князь. Коли жить хочешь, привыкай и детей своих приучай к таким застольям, к еде и питью монгольскому. Только смирение поможет выжить в империи Бату-хана. Не будет смирения — потеряешь голову. У хана суд скор. — Помолчав, эмир продолжил: — Что пить будешь? Есть медок… хорош, мордвы дань. А то могу угостить питьем монголов — кумыс называется.
— Давай мед. Привычнее…
Тенью метнулся слуга, и перед князем на столике появился кубок.
— Пей, князь. Хмельной мед радость несет, — поднял свой кубок эмир.
— Радость невелика в застолье с ворогом, — усмехнулся князь.
— Почему с ворогом? Мы супротив друг друга не стояли. И, как помнится, на Липице в одном войске бой приняли.
— Так то когда было… Ноне ты эмир, а я…
— А ты великий князь володимирский, — подхватил Гази Барадж.
— Ой ли? Один я и в твоей воле, что захочешь, то и сотворишь.
— Что верно, то верно.
Эмир поставил кубок, погладил коротко остриженную бороду и медленно, нараспев, произнес:
— Хан Бату пришел и уйдет в свои степи, а то и в Китай. Только в Булгарии тумены оставит, не бросит Русь без присмотра. А как ты думаешь, кто теми туменами управлять будет? Я! — Эмир расправил плечи и гордо повел головой. — Твой сын Александр это понял, потому Новугород на копье не взят. — Помолчав, он продолжил: — Чтобы с делами покончить, скажу слово верное: дам тебе две сотни улан, сопроводят до Володимира. Сядешь на стол, окрепнешь, а к осени жду в Биляр… Да не скупись. Жизнь твоя дорого стоит. Теперь же пьем.
Поняв, что он и в самом деле гость, а не пленник, князь Ярослав вздохнул с облегчением и поднял кубок:
— Жизнь свою, и землю свою, и людишек своих ценю дорого. Будешь доволен, эмир. Я добро крепко помню.
Заключив сделку, князь и эмир сдвинули кубки.
— Во здравие!
До позднего вечера длилось застолье. Эмир оставлял князя провести ночь в лагере, но Ярослав, хотя и был во хмелю изрядном, с благодарностью отказался, сославшись на то, что подморозило и он скорее доберется до своей дружины.
Но обратный путь дался нелегко. Дорога схватилась ледком, лошади скользили и падали. Попробовали ехать по насту, но корка не держала всадника, рушилась под конскими копытами, рвала кожу ног до крови. Большую часть пути прошли пешком, ведя лошадей в поводу.