— Если она молода и красива, то ей уготована судьба стать наложницей, если нет — то ее купил какой-нибудь воин и ей уготована судьба чистить от сажи котлы, готовить пищу, ублажать мужчину. Но найти ее ты не сможешь. В обозе туменов тысячи и тысячи женщин.
Князь Роман понимал это и сам, но как сказать об этом Андрею, чтобы тот понял и смирился с утратой. «Главное — дети. Их нашли, но тех ли?» — тревога холодной змейкой вползла в душу.
Вечером во двор дома въехала кибитка в сопровождении двух воинов. Когда откинули полог, взору Романа Федоровича предстало зрелище, наполнившее его душу жалостью и негодованием. На камышовой дерюге, прижимаясь друг к другу, сидели двое чумазых, одетых в какую-то рваную грязную одежду, исхудавших двенадцатилетних подростков, в которых он признал Романа и Святослава. Те с криками «Деда!» бросились ему на шею.
Роман Федорович не сдерживал слез. Плакали и мальчишки.
— Матери вот только вашей не нашел, — сквозь всхлипы произнес он.
Роман-младший, отстранившись от деда, радостно воскликнул:
— Так мы знаем, где она! Видели и даже говорили.
Утерев лицо рукавом, Роман Федорович спросил:
— Давно?
— Два дня тому.
— Где?
— Так в том же селении. У сотника Хитура. Злющий, как собака. Коли увидит нас подле кибиток своих, норовит плетью… Во, — приподнял Святослав рубаху, если можно так назвать тряпку на плечах, и показал багровую полосу. — Ан ничего, пройдет.
— А ты сможешь показать дорогу в то селение? — все еще не веря в удачу, спросил Роман Федорович.
— Покажу. Дорогу запомнил, — уверенно ответил Святослав. — Пока нас везли, я в щелочку подсматривал.
Только теперь князь обратил внимание, что стоит в окружении воинов и слуг, и застыдился слез. Нахмурив брови, он распорядился:
— Мальцов помыть, одеть, накормить. Дружине собираться в дорогу. Под плащи надеть брони, проверить оружие, быть готовым к бою. Воду и еду переложить в две кибитки, остальное добро бросить.
— А лошадей обозных? — спросил кто-то из дружинников.
— И лошадей оставить. Нужны будут, купим.
Очень скоро двор опустел, и только хозяин дома, в котором останавливалось булгарское посольство, сожалел об их уходе: щедр был князь Роман, щедр и дружелюбен.
Святослав не обманул. Он запомнил путь не только через город, но и в степи.
Стоянка сотника Хитура располагалась недалеко, верстах в десяти от столицы. Видно, он был не последним человеком в тумене темника Котыя, раз ему разрешили ставить шатры и палатки вблизи города. Среди полусотни шатров и стольких же кибиток князь Роман высмотрел один — как ему показалось, самый большой и с бунчуком на шпиле.