Лицо ее было из тех, какие мужчины не скоро забывают. Щедро вылепленное природой, оно было создано для выражения прекрасных женских чувств. Но с ним что-то случилось: появилось выражение одновременно злобное, горькое и унылое, взгляд был потерянным и испуганным.
Хит смутно вспомнил день, когда ему захотелось бы решить загадку этого противоречивого лица. Далекий день, еще до появления Этны.
Он спросил, обращаясь к обоим:
— Кто вы и что вам от меня надо?
Затем он уставился прямо на мужчину со странным взглядом, выражая к нему черную ненависть.
— Мало ты издевался надо мной у Карлуны.
— Я только хотел увериться в тебе, — возразил незнакомец. — Убедиться, что ты не солгал насчет Лунного Огня.
Он наклонился вперед, сузив глаза и сверля ими Хита. Он сидел напряженно, тело его изогнулось как лук. При свете фонаря его красивое лицо со шрамами слегка подергивалось.
«Мужик спешит, — подумал Хит, — что-то ему поджаривает бока».
— А что тебе до этого? — спросил он.
Это был глупый вопрос. Хит уже понял, что происходит. Все его существо звало к отступлению.
Незнакомец не ответил прямо. Он сказал:
— Ты слышал о Культе Стражей Лунных Тайн?
— Древнейший культ Венеры и один из самых влиятельных. И самый удивительный тоже — на безлунной планете, — сказал Хит, ни к кому не обращаясь. — Лунный Огонь — символ их божества.
Женщина невесело засмеялась.
— Хотя они никогда не видели его, — сказала она.
Незнакомец продолжал:
— Вся Венера знает о тебе, Дэвид Хит… Слово бежит далеко. Жрецы тоже знают, Дети Луны. У них особый интерес и тебе.
Хит молча ждал продолжения.
— Ты подлежишь мести богов. Но месть не достигла тебя до сих пор. Возможно, потому что ты землянин и менее обязан повиновению богам Венеры. Как бы то ни было, но Дети Луны устали ждать. Чем дольше ты живешь, тем больше у людей растет искушение совершить святотатство, меньше веры в способность богов наказывать людей за грехи… Итак, — заключил он, — Дети Луны присмотрят за тем, чтобы ты умер.
Хит улыбнулся.
— Что же, неужели жрецы рассказывают тебе о своих секретах?
Человек повернул голову и сказал:
— Алор!
Женщина встала перед Хитом и спустила с плеч тунику.
— Вот, — сказала она с яростью, — смотри!
Ее злоба относилась не к Хиту, а к тому, что он увидел. Клеймо-татуировка между белыми грудями — перечеркнутый круг — символ Луны.
Хит глубоко вздохнул.
— Храмовая прислужница, — сказал он, еще раз взглянув ей в лицо. Ее глаза смотрели на него, серебряно-холодные, спокойные.
— Мы проданы с колыбели, — сказала она. — У нас нет выбора. А наши родители страшно гордятся тем, что их дочери выбраны для храма. — Горечь, гордость и тлеющая ярость рабыни. — Брока сказал правду.