Уже на кромке погружения в беспамятство слышу — «Он открывал глаза! Срочно сообщите жене и сыну!»
— Хорошо, они хоть есть рядом, — только и успел подумать, перед тем как окончательно отключился.
Где-то на периферии сознания слышу отдалённые голоса. Спина затекла, неудобно лежу. Однако же, скоро из ушей начнёт выплескиваться, надо в туалет. Как с глубины выныривают, стараюсь вырвать себя из объятий сумрачного состояния. Открываю глаза… резкий свет. Моргаю часто. В размытом фокусе, чьё-то лицо. Пытаюсь приподнять себя. Как дрожат руки, противная слабость. Кто-то пытается удержать меня. Всё вижу мутно.
— Да япона мама! Я сейчас тут лужу сделаю! — уже кричу я.
— Всё в порядке, сейчас утку поставлю!
— Какую утку? Ты мне ещё гуся предложи! — негодую я.
— Ты кто?
— Я санитарка, Лена Горелова. Вы лежите, Сергей Николаевич. Вам нельзя вставать.
— Леночка! Солнышко! Помоги мне!
Пытаюсь встать. Всё тело ходит ходуном. Уж не знаю как, прибегает ещё одна в белом халате. Довели меня до комнатки с биотуалетом. Там уж кое-как, но сам справился. Выхожу, тут уже шум-гам! На меня и ругаются, и чуть не волоком тащат. А мне — холосоооо! Ей бог! Я себя — ОЩУЩАЮ! Тяжесть своего тела, пусть ещё слабость. Но я понял, жив, руки-ноги на месте. Да всё на месте. Даже резкая тяжесть в мочевом пузыре и то, такая радость! Это не описать, это не понять, пока сам всё это не ощутишь. Уложили меня на койку. Вах! У меня отдельная палата. Я крут! Смеюсь над собой. Память вернулась. Я даже узнал нашу завмедпунктом. Валентина Либермаер, душевная женщина. Мужа у неё убили, «чёрные пантеры», особо жестокий отряд в Вавилоне наёмников. Она у нас с головой в работу ушла. Дневала и ночевала в медпункте. Её заказы у меня всегда были в приоритете. Выходили меня медики наши. Огромное им человеческое спасибо, от всей души! Неделю я в безсознанке пролежал. Немецкий хирург меня прооперировал. Всё это я уже из рассказов узнал. В плече пуля на вылет ушла. В ногу мне всадили из мелкашки. Снайперша стреляла из спортивной винтовки. Хотели живьём взять. А последнею пулю я получил из далёка. Пуля калибром 6,5 мм из шведской самозарядки «AG-42». Стреляли метров с 500–600. Пуля пробила фляжку из нержавейки в нагрудном кармане. Так и не попил из неё, коньяк жалко. Кевлар и бронепластину, пробила. Во внутреннем нагрудном кармане была у меня электронная книга и обычная записная книжка. Всё это пуля пробила, но сил не осталось. Так и тормознула в паре-тройке миллиметров от сердца. Снайпер ушёл. Однако, не далеко. Нашли его. Как он погиб? Я лучше «забуду» об этом упомянуть. Африканцы, они порой такие затейники по предмету смертоубийства. А супер тюнинговоный ствол этого бедолаги, отдали нашему патрулю, как доказательство. Они предлагали и голову, но как-то наши стушевались. Типа у нас не принято, головы врага высушивать там, на показ ставить. Хлопнули, ну и справно, бог ему судья. Это ещё долгие пять дней пока я лежал в палате медпункта, узнавал новость за новостью. Каждый высказывал своё видение ситуации, свои комментарии. Вроде как две недели не удел, а сколько новостей! Внук родился! Сноха рожала в России. По секрету сказали, Даша уже скоро, мальчик у неё. На узи дважды подтвердили. Сноха моя виделась с Дашей, даже сдружились. Жена, сыновья, каждый день у меня бывают. Дела государственные мне не давали. Лишь одну бумагу подписал, об освобождении от долга перед нашим кластером, выкупленных у Пьера пленников. Всех.