— Ладно, Николай, попробую!
— Попробовать ты можешь, Машку за ляжку! Блин, не удачно скаламбурил. Не суть, должен ответить с кристально ясным взором, поедающим офицера глазами — так точно!
— Так тошно! Герр майор!
— Вольно! Мы тут посовещались и решили, негоже рядовому командовать старшинами и сержантами, а и тем более страшным прапорщиком. В общем, присваиваем тебе звание старшого лейтенанта. Так, что товарищ офицер, служба ждёт.
— Могли бы хоть майора дать!
— Заслужил бы, дали. А пока ты больше чем на старлея не тянешь. Всё тебе в пострелялки играть. Вот подрастёшь тактически и стратегически, тогда может капитана и дадим. А до майора, это может к пенсии!
— Какая же ты сволочь, Николай! Могли бы, отцу нации дать солиднее!
— Отдыхай, давай! Надёжа народа! Спаситель отечества. Отец местной демократии.
Такой вот разговор, наведший меня на долгие раздумья. На тяжёлый выбор. И очередную авантюру.
Молчите, молчите! Прошу не надо слов
Поверьте бродяге и поэту.
На свете, есть город, моих счастливых снов.
Не говорите, что его нету!
(Танго Рио, в исполнении Андрея Миронова,
«Двенадцать стульев»).
Два месяца работы, хуже раба на галерах! Каждый день, бумаги. Отчёты, доклады, разрешения и запреты. Поездки с охраной. Ещё Маша, телохранитель мой малолетний. Хотел отправить в Россию, сбежала паразитка. У нас есть не большая школа. Дети появились. Есть уже и рождённые здесь. Но те, кто в школу ходят, это попавшие сюда с родителями. Первым делом учим всех русскому языку. Доминанту английского изводим под корень. Порой забавно, индус с эфиопом, кое-как общаются на русском языке. Но ведь понимают друг друга. А это очень важно. Никого насильно не заставляем. Детей да, для них образование обязательно, как и изучение русского языка. Маша, пусть пигалица, зато африканских детей учит. Получается у неё. Ещё бы! Дочь вождя клана, сама убивает. Внимают ей, любо-дорого. Взрослые, ходят в вечернею школу. Тут больше, добровольно принудительно. Сами идут, ибо необходимость понимать, соседа по строю. Или коллегу по работе. Изучают и английский и французский и немецкий. По желанию. Поощряется, но кто не хочет, никаких репрессий для тех нет. Нас стало больше за эти два месяца, на тридцать семь человек. Выкупили у Пьера рабов. И так пришли люди. У всех свои причины. У нас даже экономист появился, своеобразный парень. Типа он австриец, и никто больше. Русский язык знал, путь в скромном объёме, знал. Сестра его, примечательная личность. Вроде как дизайнер оформитель интерьеров. По-русски с трудом. Всё думали кем её пристроить. Решилось всё само, у неё появились заказы. Дома же строим, пусть по малу, но люди хотят индивидуальности. Присматриваюсь пристально к ним. Пока полных прав у них нет, однако в долину допустили. Выпустили мы суррогатные деньги, разовые чеки, обеспеченные золотом. Любой, кто имеет чек, может прийти в банк и получить причитающееся на него золото. Чек уничтожается. Но они ходят по рукам, как нормальные деньги. Выпустили мы немного монет из серебра, сплава серебра с золотом и чисто золотые. Ходят у нас рубли России. В Китеже, ходит вообще всё, что считают денежными знаками. Нас стало более двухсот человек. Почти пятьдесят человек живёт в Китеже. Обычно мы туда новичков отправляем, за исключением редких специалистов. Или за кого поручаться уже полноправные граждане нашего анклава. В Бывшем Вавилоне, он теперь принципиально Иерихон. Злая шутка? Живёт человек двадцать. И пара хуторов у нас образовалась. В них ещё два десятка человек живёт. Остальные в Надеждинске.