… — Вот так всё это и произошло, — сказал Берды. — В общих чертах… Кто были эти негодяи — контрабандисты или басмачи, мне неизвестно. Знаю только, что там был Аманмурад. Вероятно, лежит где-нибудь сейчас, зализывает свои раны, с собаками не найдёшь…
— Можно на Бекмурад-бая нажать, — сказала Узук. — Он-то знает, где его братец прячется.
— Можно нажать. И ещё кое-кого надо в выжимал-ку посадить. Торлы, например. Чтобы красный сок из него потёк! Он пока в тюрьме клопов кормит, да клопы из него одну кровь сосут, правду из него мы выжимать будем.
— Не понимаю, при чём здесь Торлы?
— А при том! Рыльце в пушку по самые уши. Что на Бекмурада, что на него — одну пулю надо: они от жизни избавятся, жизнь — от подлецов.
— Как можно равнять Бекмурад-бая и Торлы! Один — эксплуататор, другой — всю жизнь усердный батрак.
— Его усердие собаке бросили — есть не стала! Если у меня о его преступлениях спросят, я не стану затрудняться поисками его достоинств.
— Не могу согласиться с тобой, Берды. Война и твоя нынешняя служба так тебя ожесточили, что совершенно перестал ты в людях хорошее видеть. А Торлы, как ни говори, два раза спасал меня от смерти, собственной жизнью рискуя. И за Советскую власть он воевал вместе с вами.
— Теперь — за Аманмурада воюет, в Советскую власть стреляет!
— Ты сам видел это? Собственными глазами?
— Видел — не видел, а знаю точно, что был Торлы в перестрелке на стороне бандитов.
— И знаешь, что он в тебя стрелял?
— Не в меня, так в других стрелял.
— Не знаю, Берды, насколько ты прав. Мне по душе и твоя убеждённость и твоя классовая непримиримость. Но эти качества, по-моему, не должны идти вразрез со здравым смыслом. Ты обвиняешь Торлы, а другие столь же убеждённо утверждают, что он ни в чём не виноват. Алыча и персик не могут быть плодом одного дерева — истина либо тут, либо там.
— Кто утверждает, что Торлы не виноват?
— Все.
— Кто — все?
— Люди, дорогой Берды, люди.
— Люди изнутри, что овцы снаружи, — и белые бывают и чёрные.
— Бывают. И всё же я склонна верить правде десяти человек, нежели правде одного.
— Один — это, безусловно, я?
— Не обижайся на меня, Берды, но ты, по-моему, немножко увлёкся.
— А десять — это кто?
— Это те люди — половина села, — которые пришли поручиться за невиновного, оставили свои оттиски пальцев на казённой бумаге и увезли Торлы с собой,
— Освободили из-под ареста?!
— Да.
— Тогда я вообще ничего не понимаю!
— Надо понимать то, что есть, а не то, что тебе хочется. Торлы в тебя не стрелял и вообще…
— Да, не стрелял! Но, если хочешь знать, в меня стрелял твой Аманмурад! Вот куда попала его пуля, смотри!