В этой стране продается все, кроме, пожалуй, хорошего отношения людей. В Сайгоне, где большая часть денег попадает в руки немногих, это отсутствие хорошего отношения можно заметить на каждом шагу. Лица прохожих враждебно замкнуты и недоверчивы, каждую ночь происходят драки между нашими солдатами и вьетнамцами, даже жестоко цензурируемые газеты, выходящие на вьетнамском языке, отражают глубочайшие антиамериканские настроения.
И наконец впечатления от деятельности высокого военного начальства. Военные советники и штабисты в Сайгоне днем работают в кабинетах с кондиционированным воздухом, под охраной вооруженных винтовками военных полицейских, которые стоят за вездесущими заграждениями из мешков с песком. По вечерам советников и штабистов можно увидеть в сайгонских ресторанах: они сидят за изящными решетками, которые должны предохранять их от ручных гранат, рисуют на скатертях карты Вьетнама, останавливаются, чтобы показать особенно уязвимые места на севере, а также места, где можно было бы с наибольшим эффектом применить тактическое ядерное оружие, и так далее.
Военные аспекты войны приезжим журналистам объясняли офицеры, которые провели значительное время в районах боевых действий. Полковник Макклюр с седеющими, коротко подстриженными волосами, ветеран военно-морской пехоты с образованием психолога, объяснял ситуацию несколько часов подряд.
Он объяснил, что вьетконговцы - хорошие солдаты. Он объяснил, что вьетконговцы контролируют сельские местности ("Они установили по всему Южному Вьетнаму свою власть - в деревнях, селениях, округах, провинциях"). Он объяснил, что у сайгонского правительства не ладится дело с управлением ("Этому правительству чрезвычайно трудно хоть что-нибудь наладить").
Полковник Макклюр объяснил, что несмотря на все это Вьетконгу приходится плохо ("Их потери еще никогда не были так велики. За март они составили девять тысяч пятнадцать человек убитыми. В целом с начала войны мы убили свыше ста девяноста тысяч человек").
Полковника Макклюра спросили, относится ли эта цифра к военным или к гражданским лицам.
- К врагам, — ответил он. — Но нам еще остается много сделать. Враг еще никогда не был так силен.
Он заговорил о проблеме беженцев, возникшей из-за того, что мы ведем военные действия в демилитаризованной зоне:
- Нам пришлось очистить эту зону от населения. Примерно двенадцать тысяч человек превратились в беженцев, но теперь у нас там обстановка, которая нам нужна. Если хоть что-то шелохнется к югу от демилитаризованной зоны, мы сразу стреляем. Да, конечно, слез и воплей много. Эти люди очень привязаны к своей земле, пусть даже к клочку. А кроме того, — мы первые готовы это признать - случаются всякие ошибки, промахи, непреднамеренные удары по деревням. Но принимаются все меры предосторожности, кроме, конечно, прекращения бомбежек.