И действительно, этот необыкновенный, но в то же время всем такой близкий и дорогой „русский человек“ как будто вышел из русских романов и пришел посетить Белград.
На многих приемах устроители озабоченно переглядываются и шепчут:
— Нет Куприна!
А Куприн между тем не сидит в номере отеля и не размышляет о судьбе света, а просто пошел наблюдать настоящую, нецеремониальную жизнь, такую же, как в Петербурге или в Москве.
— Трудно мне там, — объясняет он свое бегство с приемов.
Журналистам, осаждавшим его вопросами о том, что ему больше всего нравится в Белграде, он весело ответил:
— Ваши недостатки!»
Вернувшись, Александр Иванович написал серию очерков о Белграде и о сербском народе.
Сербы продолжали оказывать материальную помощь писателям, а король Александр присылал коробки папирос Александру Ивановичу, похвалившему его любимый табак.
В 1934 году Александр Сербский, приехавший с визитом к французскому президенту республики, был убит вместе с министром иностранных дел Барту в Марселе. Барту был за советско-французскую дружбу, и фашистским кругам было на руку устранить такого министра и создать международный скандал.
На сербский престол вступил ненадолго сын короля Александра Петр.
Пособия прекратились.
Когда поэт-символист Константин Бальмонт появился в первые годы эмиграции в Париже, то между ним и Куприным возникла теплая дружба. На родине они были знакомы, но очень отдаленно. Его дочка Мирра была моей сверстницей, и мы довольно часто виделись в Париже.
Квартирка у Бальмонтов была тесная, со множеством книг. Некоторым он казался надменным. Длинные рыжие волосы, рыжая бородка, немного припухшие детские глаза; говорил он в нос, в особенности когда декламировал стихи. Он сразу потянулся к Куприну.
Его жена Елена мне показалась очень древней, хотя в то время она была еще, наверное, молодой женщиной. Но невероятная любовь к Бальмонту превратила ее в темноликую, беззубую, высохшую мумию, в которой жили только странные трагические глаза. Одета она была всегда во что-то непонятное, небрежное, мятое…
Их дочь Мирра, названная так в честь поэтессы Мирры Лохвицкой, была похожа на отца. У нее были такие же чуть припухшие глаза, ясная детская улыбка, открывающая маленькие редкие зубы. Она очень хорошо училась, писала стихи и гордилась своим отцом.
Прадед Бальмонта, по словам его второй жены, Е. А. Андреевой, был сержантом кавалерии императрицы Екатерины Второй, по фамилии Баламут. В течение времени фамилия Баламут как-то превратилась в Бальмонт. Отец поэта служил и жил в г. Шуе, а в семи километрах от города владел именьицем, где родились его семь сыновей.