— При чем тут запасы? — не понял бургомистр. — Вы оставили людей не только без крыши, но и без еды!
— Вы правы, — кивнул я. — Но лучше, что их оставил без крова и пищи я, а не герцог…
— Господин Артакс, а что чувствуете вы, когда убиваете? — неожиданно спросил Лабстерман.
— А это зависит от ситуации. Вот, например, сейчас…
Взяв один из взведенных арбалетов и выцепив беглеца, охваченного пламенем, спустил крючок. В шуме и треске пылавшего дерева не было слышно ни крика боли, ни стона агонии…
— Так вот… — продолжил я, передавая оружие адъютанту. — Заряди! — Повернувшись к бургомистру, сказал: — Я всего лишь спас человека от лишних мучений. В данный момент я не чувствую ни-че-го! Ни раскаяния, ни угрызения совести, ни… удовлетворения. Поймите, Лабстерман, что убийство — не моя работа. Моя работа — война. А убийство — это так, попутно.
— Все же поясните, зачем вы отдали приказ сжечь пригород? — поджав губы, потребовал бургомистр и не очень охотно добавил: — Если вам нетрудно. Поймите, Артакс, я не осуждаю ваши действия, но только хочу понять, что вами двигало, когда вы приказали сжечь несчастных…
— Думаю, Фалькенштайн рассчитывал на запасы провизии в пригороде. Что же, теперь ему придется менять свои планы. А это, господин бургомистр, будет играть на руку нам!
— Но…
— Послушайте, Лабстерман! — перебил я бургомистра. — Договоримся — сегодня вы первый и последний раз потребовали от меня объяснений во время боя. Выслушайте меня! — твердо сказал я, заметив, что первое лицо города пытается что-то возражать: — Вы получите от меня все пояснения и разъяснения потом, когда осада будет снята! Сидеть и рассуждать — правильно я поступил или неправильно, вы можете. Только так, чтобы я этого не слышал!
Побледневший господин Лабстерман с жалостью посмотрел на пламя и с ужасом — на меня. Объяснять прописные истины войны трудно. Подчас — невозможно…
Глава вторая
ОХОТА ЗА «ЯЗЫКАМИ»
Любая уважающая себя крепость должна иметь тайный ход (он же — выход!). Как же иначе? Нужно делать вылазки, добывать лазутчиков или, на самый крайний случай, — удирать. Желательно после завершения строительства перебить всех рабочих, чтобы они не могли никому ничего рассказать.
Подземный ход обычно напоминает барсучью нору, в которую с трудом может протиснуться взрослый мужчина. Неслучайно ночные вылазки особого урона неприятелю не наносят — большой отряд не вывести, доспехи с копьями с собой не возьмешь. Был на моей памяти случай — солдат, возжелавший поучаствовать в вылазке, застрял. К счастью, заклинило его на самом входе, поэтому удалось обвязать неудачника веревкой и, привязав к лошади, вытянуть на свет божий. Иначе пришлось бы резать и выносить по частям.