Ручка фрау Уты задрожала, но она добросовестно потрогала шрам на спине и выходное отверстие на груди. «Господи…» — только и шептала она.
— Ничего! — сказал я делано небрежно, словно юнец, охмуряющий фрейлейн. — У нас, у наемников, много своих хитростей. Сквозную рану, если чистая, вначале лучше совсем не лечить, а промывать холодной водой. А мелкие мы лечим паутиной.
Я хотел добавить, что можно прикладывать мох, жеваный лопух, измельченные цветочки-ноготки, но фрау меня перебила…
— Паутиной? — брезгливо передернулась она. — Но там же — пауки. Брр. Я так боюсь этих тварей. У них много лап, и они противные…
При упоминании «противных и страшных пауков» дамочка придвинулась ко мне, будто искала защиты. Я же не преминул этим воспользоваться и, осторожно обняв женщину, тихонько, пока она не опомнилась, усадил к себе на колени…
Пока фрау раздумывала — вырываться или нет, начал целовать ее лоб, щеки, а потом перешел на губы. Моя хозяюшка вначале чуть замерла, но потом ее губки зашевелились, она стала отвечать на поцелуи. Жаль, платье не имело выреза, а шнуровка доходила до самого горла… Очень неудобная шнуровка! Обнимать одной рукой, а второй распутывать узелочки — крайне неудобно. Но все-таки я справился, и вскоре моя рука уже гладила ее по спинке… Потом настал черед пояса, что был подвязан под самой грудью. Когда же пояс вместе с передником упал на пол, то настала очередь и самого платья. Снять сорочку фрау не разрешила, но мне удалось задрать подол так высоко, что обнажилась почти безупречная грудь…
Когда все кончилось, Ута прижалась ко мне как нежный и испуганный зверек. Она рассеянно теребила мои волосы и о чем-то думала. Я не мешал, ожидая, что она сейчас заснет. Но ей захотелось поговорить.
— Знаешь, сегодня все как-то не так… — проговорила она.
— Как не так? Тебе было плохо? — обеспокоился я.
— Что ты! — Еще крепче прижалась она. — Прости, может быть, мужчине это будет неприятно, но, когда это (выделила она) было у нас с мужем, все обстояло просто… Каждое пятнадцатое число я должна была ложиться в постель, задрать подол до пояса и раздвинуть ноги… Приходил муж, делал свое дело и засыпал. Я же всегда ждала чего-то такого… Сегодня… Кажется, только сегодня поняла, чего я ждала. Я никак не думала, что, когда ласкают там — это приятно…
— Ну, так это и должно быть приятно… — не понял я ее недоумения.
— Патер говорит, что получать удовольствие от соития — это грех! Тем более что мы с вами не муж с женой. Значит, я совершила двойной грех…
Хозяйка уткнулась носом в мой бок и заплакала. Я принялся осторожно поглаживать ее по спине, давая выплакаться. Чтобы успокоить женщину, сказал: