— С ошибками воюешь?
Проставив на полях красным карандашом резкую птичку, Наталья Николаевна обернулась.
— Что так поздно, Игнат?.. Раздевайся, сейчас поужинаем. Ты, верно, голоден как волк!..
— Да нет, есть почти не хочется.
Наталья Николаевна зажгла люстру. Соловьёв всё ещё стоял возле письменного стола, в расстёгнутом пальто, в шапке, и задумчиво смотрел на жену. Волосы её золотились в электрическом свете, а лицо было утомлённое, и вокруг синих, до сих пор не выцветших глаз лучились предательские морщинки.
— Да что ты стоишь, как памятник! — забеспокоилась Наталья Николаевна. — Где ты был?
Соловьёв неторопливо снял пальто, положил его на валик дивана, сел и указал жене на место рядом с собой:
— Сядь, Наташа. Нам надо поговорить.
— Что-нибудь случилось? — с тревогой спросила Наталья Николаевна.
— Не волнуйся, выслушай меня спокойно. Видишь ли, я получил новое назначение, и оно мне весьма по душе… Мне хочется, чтобы и ты радовалась вместе со мной.
— Тебя повысили в должности?
— Ну, за этим я никогда не гнался! — рассмеялся Соловьёв и, снова став серьёзным, сказал: — Сегодня меня вызывал Мухтаров. Меня назначают директором нового совхоза… которого, правда, пока ещё нет.
— Ну вот! Я так и знала!
— Что ты знала, старушка?..
— Знала, что этим кончится. Тебе ведь на месте не сидится! Ты думаешь, я не видела, как рвался ты из треста? А чем там плохо?
— Ты не сердись, Наташа. Ведь не сам же я просил Мухтарова послать меня в совхоз.
— Но ты сразу согласился на его предложение. Ведь угадала?
— Нет, Наташа… Не сразу.
Они замолкли, думая каждый о своём; потом Наталья Николаевна сказала с горьким упрёком:
— Ты не думаешь ни обо мне, ни о Ксении.
— В совхозе мы первым делом выстроим школу, — пообещал Соловьёв. — Найдётся у нас дело и для Ксении. Совхозам тоже нужны архитекторы.
Наталья Николаевна медленно покачала головой:
— Нет, Игнат. Не о том мечтала Ксения. В совхозе ей не развернуться. Я мать и хочу для неё самого большого, самого лучшего!..
— Ты просто не представляешь, какими будут наши совхозы! — горячо возразил Игнат Фёдорович. — Мы создадим в степи настоящий город, чистый, светлый, зелёный! Агрогород! Это совершенно новая проблема для наших архитекторов.
— Когда это ещё будет, Игнат!
— О будущем Ксении тоже говорить рановато. Когда ещё она станет архитектором! Но о себе ты не думаешь! Эта работа подорвёт твои силы, которые уж и так на исходе. Тебе отдохнуть нужно.
Игнат Фёдорович безнадёжно махнул рукой, но жена упрямо продолжала:
— Нет, ты выслушай меня! У нас и так было вдоволь трудностей! Сколько ты воевал — ив гражданскую, и в годы пятилеток, и в последнюю войну. Когда же мы, наконец, заживём по-человечески!..