Хавр вел себя как-то чудно. Он то впадал в странное болезненное забытье, едва ли не пуская слюни, то принимался энергично ворочаться, высматривал вокруг нечто недоступное моему взору. Его последние слова звучали как бред, да и сейчас он был явно не в себе. Не знаю даже, с кем его можно было сравнить — не то с входящим в экстаз шаманом, не то с курицей, пытающейся снести страусиное яйцо.
Чего, спрашивается, он ждет — помощи сообщников, прихода темноты (которая при мне тут еще ни разу не наступала), прибытия к городским стенам семи иерихонских труб или какого-нибудь чудесного знамения? Сколько может длиться это ожидание? Ведь он же сам говорил, что время уходит, как кровь из раны.
Голова моя еще не окончательно очистилась от паров проклятого травила, глаза слезились, усталость туманила сознание. Наверное, от всего этого окружающий пейзаж как бы плыл передо мной — стены города то казались древними заброшенными руинами, то вообще исчезали. Смутные тени скользили по земле и по воздуху. Мир стал пластичным, текучим, неверным. Небесный свод то наливался свинцовым мраком, то вновь становился мглисто-сизым. Реальность перетекала в мираж. Гряды лесистых холмов становились языками глетчеров, морские волны плескались там, где только что шелестела на ветру сухая трава, караван существ, похожих на гигантских кенгуру, плавными и синхронными прыжками уходил куда-то в сторону медленно разгоравшегося зеленоватого сияния. Временами мне даже чудилось, что рядом со мной лежит не тщедушный хитрец Хавр, а нечто вонючее и косматое, вроде бы даже не имеющее определенного облика.
Возможно, мои нервы были уже на пределе или это в атмосфере, как перед грозой, нарастало напряжение, но в душу стали закрадываться необъяснимый страх и отупляющая тоска.
— Очень скоро здесь станет довольно скверно, — произнес вдруг Хавр бесцветным голосом. — Но ты ничего не бойся. И не пробуй затыкать уши. Такое услышишь даже кожей. Потом я побегу вперед. Старайся от меня не отставать, но и не обгоняй. Еще неизвестно, с чем нам придется столкнуться. Если нас попытаются задержать, не щади ни людей, ни зверей, ни растений. Но, надеюсь, серьезной опасности нет. Сокрушение обещает быть не очень обширным.
— Ладно, — буркнул я. — Все ты заранее знаешь.
Нельзя сказать, чтобы в этот момент у меня на душе было абсолютно спокойно. Сокрушение не относится к разряду событий, оставляющих зрителей равнодушными.
Я старался ни на секунду не расслабляться, но тем не менее удар Звука застал меня врасплох. Впечатление было такое, словно к моим вискам приставили контакты электрической машины. Приятелю моему Хавру тоже, видно, пришлось несладко, но уже в следующий миг он был на ногах. Памятуя о его предупреждении, я тоже не стал отлеживаться, хотя, видит Бог, стоило это мне немалых сил.