— Я уже объяснял. Случайно встретив этого человека на улице, я сразу понял, какую пользу он сможет принести городу. Да, Завет был нарушен. Я не отрицаю своей вины. Если Сходка Блюстителей потребует меня к ответу, я согласен понести любую кару. — Мой приятель с заносчивым видом глянул по сторонам.
— Тогда ты, быть может, объяснишь, любезный Хавр, почему два Сокрушения подряд застали нас всех врасплох? Такого уже давно не случалось.
— К твоему сведению, любезная Ирлеф, все в природе тоже подчиняется своим Заветам, — скучным голосом, как будто бы объясняя нечто само собой разумеющееся, начал Хавр. — Заветам неписаным и, как ни горько это сознавать, малодоступным нашему пониманию. Один из этих первостепенных Заветов называется случаем. Только случаю каждый из нас в отдельности обязан своему появлению на свет. Случай — добрая воля природы, а в равной мере — воля злая. Другой не менее существенный Завет — предопределенность. Не тебе, Ирлеф, объяснять, что каждый месяц у женщины наступает период, способствующий зачатию. Это к примеру. Природа, несомненно, также живет циклами, слишком долгими и слишком сложными, чтобы человек мог их разгадать. А теперь решай сама, что именно могло породить два Сокрушения подряд — случай или предопределенность.
— Тогда ты забыл третий и, наверное, любимый свой Завет — умысел. — Похоже, Ирлеф догадалась, что Хавр попросту издевается над ней, и попыталась найти достойный ответ.
— Неужели ты хочешь сказать, что я способен по своей воле вызвать Сокрушения?
— Сказать так, значило бы прямо обвинить тебя в тягчайшем преступлении перед городом. А поскольку любое голословное обвинение есть нарушение Заветов, я, конечно же, ничего такого сказать не могла. Я всего лишь желала обратить внимание Сходки на то, что Изнанка, случайно или преднамеренно, обрушила на город два последовательных Сокрушения, оказавшихся полной неожиданностью для тех, кто призван с ними бороться. Плод этого промаха мы сейчас видим перед собой — живого, здорового да вдобавок еще и наглого перевертня. И кто же, спрашивается, спас его от заслуженной кары и теперь продолжает защищать? Не кто иной, как Блюститель Заоколья Хавр, который по издавна заведенному порядку обязан был если не предугадать время и место Сокрушения, то хотя бы принять участие в предотвращении его последствий. Однако ни в первом, ни во втором случае его даже близко не оказалось. А вот перевертень с тех пор стал неуловим. Где же он скрывался, кто его кормил, кто вывел из канализации? Где здесь, по мнению Хавра, может быть случайность, а где предопределенность?