Такие минуты откровения между ними были редкостью, и Лорен всей душой устремилась навстречу матери.
— У тебя голос звучит по-другому, когда ты говоришь о нем, — сказала она, пересаживаясь поближе к матери.
Мать не отодвинулась.
— Я уже не думала, что со мной такое может случиться. — Она вдруг осознала, что именно сказала, и улыбнулась. — Уверена, из этого ничего не получится, — неожиданно заключила она.
— Может, мне стоит познакомиться с ним?
— Точно. Он считает, что ты — плод моего воображения. — Мать засмеялась. — Что я притворяюсь, будто у меня есть ребенок.
Лорен не верилось, что она опять принимает все это близко к сердцу. И что снова впускает в свою душу боль. Она уже собралась встать, но тут мать задержала ее, в буквальном смысле взяла за руку.
— А секс… черт подери, с ним так хорошо. — На ее лице опять появилось мечтательное выражение.
Выпущенный матерью очередной клуб дыма ударил Лорен в ноздри. Она непроизвольно вдохнула его, и ее желудок скрутил спазм. Она понеслась в ванную, и там ее вырвало. Немного придя в себя, она почистила зубы и вернулась в комнату. Ее трясло от слабости, ноги подгибались.
— Сколько раз я просила тебя не пускать дым мне в лицо!
Мать загасила сигарету в переполненной пепельнице и внимательно оглядела Лорен.
— Тошнота — это что-то новенькое.
Лорен схватила со стола свою тарелку и направилась к раковине.
— Мне пора идти. Сегодня вечером мы с Дэвидом будем вместе готовиться к занятиям.
— Кто такой Дэвид?
Лорен закатила глаза:
— Прекрасно! Мы вместе учимся и встречаемся уже четыре года.
— А, тот симпатяга. — Потягивая из банки кока-колу, мать смотрела на нее сквозь висевший в комнате дым, и Лорен поняла, что сейчас она впервые за долгое время действительно видит ее. — Лорен, перед тобой открыты все пути. Верь мне, когда я говорю, что твердый мужской член способен все разрушить.
— Ага. Ты уже говорила это, я запомнила.
Мать по-прежнему внимательно смотрела на Лорен. После долгого молчания она произнесла:
— Тебе ведь известно, почему девушку без всякого видимого повода начинает тошнить, не так ли?
— Просто не верится, что тебе удалось уговорить меня купить это платье, — сказала Энджи, изучая свое отражение в зеркале.
— Я тебя не уговаривала, — откликнулась мама из ванной. — Я просто купила его для тебя.
Энджи поворачивалась к зеркалу то одним боком, то другим и любовалась тем, как красный шелк плотно обтягивает ее фигуру. Это платье мама нашла в отделе распродаж в «Нордстроме». Энджи никогда бы сама его не купила. Красный — слишком вызывающий цвет, да и фасон откровенно сексуальный. А она всегда предпочитала элегантную классику.