Энджи подмигнула Мире, которая изо всех сил сдерживалась, чтобы не хихикнуть.
— Мама, у нас в морозилке полно лазаньи, и, если начнется ядерная война, ее хватит на весь город.
— Не шути с войной, Энджела. Мира, режь петрушку помельче. Мы же не хотим, чтобы у наших гостей, когда они улыбаются, между зубами торчали кусты. Еще мельче.
Мира все же рассмеялась и с удвоенной энергией принялась резать петрушку.
Мария осторожно разложила лист пергамента и смазала его оливковым маслом.
— Мира, передай мне шалот.
Пятясь, Энджи на цыпочках вышла из кухни и вернулась в зал. Четверть шестого, а большая часть столиков уже занята. Роза и Лорен едва успевают принимать заказы и подливать в стаканы воду.
Энджи шла от столика к столику, приветствуя гостей точно так же, как когда-то это делал отец. Он всегда уделял внимание каждому клиенту, разворачивал для них салфетки, отодвигал стул для дам, кричал «Еще воды!», если обнаруживал пустые стаканы. Сейчас Энджи видела людей, с которыми не встречалась многие годы, и оказалось, что у каждого из них есть забавная история, связанная с ее отцом. Сосредоточившись на своих проблемах, она и не заметила, какую большую брешь пробило его отсутствие в их сообществе.
Убедившись, что все гости получили должное внимание, Энджи вернулась на кухню.
Мария была в панике:
— Еще восемь особых рыбных, а я испортила целую партию! Пергамент разорвался!
Мира стояла в сторонке и резала помидоры. Она явно опасалась попасть маме под горячую руку и поэтому вела себя тихо как мышка.
Энджи подошла к матери, тронула ее за плечо:
— Мама, сделай глубокий вдох и выдох.
Мария замерла, тяжело выдохнула и втянула воздух.
— Я стара, — пробормотала она. — Слишком стара, чтобы…
Дверь распахнулась. На пороге появилась Ливви, одетая в плиссированную черную юбку до колен, белую блузку и черные сапоги.
— Неужели это правда? Мама действительно изменила меню?
— Кто тебе сказал? — спросила Мира, вытирая руки фартуком.
— Мистер Таннен из скобяной лавки пришел в химчистку. А новость он услышал от мистера Гарсии, который работает в типографии.
Мария старательно игнорировала дочерей. Склонившись над столом, она посолила и поперчила стейки, затем посыпала их свежим тимьяном и петрушкой и уложила на них половинки помидоров черри. Упаковав каждую порцию в пергамент, она переложила их на противень и поставила в духовку.
— Это правда, — ошеломленно проговорила Ливви. — Что это?
— Тонно аль карточчо, — хмыкнув, ответила Мария. — Тут нет ничего сложного. А там у меня камбала. Я готовлю любимое блюдо вашего папы — ромбо аль каппери э помодоро