Мне захотелось заорать, ударить его просто биться в истерике. Неужели он думает, что я пойду на это? Оставлю его, откажусь от него в последний момент? Неужели, Артур так и не понял, что я люблю его настолько сильно, что без него моя жизнь не стоит и ломаного гроша?
— Ты никуда не пойдешь. Мы вместе. И если нас поймают, то тоже вместе.
Артур протянул руку и сжал мои ледяные пальцы.
— Я люблю тебя.
— Я знаю.
Мы прощались. На всякий случай. Возможно, нам больше не удастся сказать эти слова друг другу. Я поцеловала Танюшу. Дверь купе открылась, и мне показалось я сейчас упаду в обморок.
— Проверка документов.
Молодой лейтенант зорко окинул взглядом купе, заметил ребенка, потом перевел взгляд на меня. Наконец-то посмотрел на Артура.
— Ваши документы, пожалуйста.
Артур достал паспорта, ободряюще посмотрел на меня и протянул документы лейтенанту.
— Пожалуйста.
Полицейский долго смотрел на паспорт Артура, потом на мой, потом бросил взгляд на Танюшку. От напряжения меня колотило и я сплела пальцы, чтобы не видно было, как дрожат мои руки. Лейтенант молчал, снова и снова смотрел на документы. Потом на нас.
— Куда едем?
— В столицу. Должность новую получил, вот переезжаем с семьей.
Полицейский бросил взгляд на наш единственный чемодан.
— Переезжаете? А что вещей так мало?
Я судорожно глотнула воздух.
— Так я уже все перевез на грузовике товарища, а теперь вот самое драгоценное в комфорте везу.
Артур усмехнулся и лейтенант, как ни странно, тоже.
— Да, драгоценней не бывает.
В этот момент к нему подошел еще один полицейский:
— Ну что у тебя? Чисто?
Я снова напряглась. По моей спине градом стекал пот.
— Чисто. Ничего. Как и вчера.
Лейтенант повернулся к нам.
— Девочка, мальчик?
— Дочка, — с гордостью сказал Артур.
— И у меня дочка. Береги драгоценности. Счастливого пути.
Он вышел и захлопнул дверь купе. Мы все еще молчали, а меня начало трусить с такой силой, что зуб на зуб не попадал. Когда поезд снова тронулся, я зарыдала, громко, истерически. Задыхаясь, захлебываясь. Артур бросился ко мне, прижал к себе сильно, до боли в костях.
— Ну что ты, милая? Что ты? Все. Все позади. Тише.
Он целовал мое лицо, мои руки, глаза, волосы, что-то шептал, а я его не слышала. Я просто прижималась к нему всем телом и дрожала как осиновый лист на ветру.
***
— Я закрываю это дело.
Пунцовый как рак, с нервно подергивающимся взглядом Фомин смотрел на своего непосредственного начальника.
— Что значит закрываете? Мы их уже третьи сутки ищем. Парни с ног сбились. Побег из тюрьмы. Из моей тюрьмы. Да я найду их и лично расстреляю.