Тот поцелуй положил начало множеству рискованных встреч между Александром и Кейтлин, каждая из которых заводила их всё дальше и дальше на пути, который она безупречно рассчитала. Он понял, что его водили за нос уже много, много позже.
Проклятье, я был осмотрителен; я же не зелёный юнец впервые в большом городе! Но каким — то образом она проникла в мою жизнь, и… я ей это позволил.
Медленно закипавшая злость захлестнула его, и он смутно почувствовал, как где — то вдали загромыхал гром в ответ на его гнев.
— Мисс Хёрст, — позвал он вниз по лестнице, — одно предупреждение. Погреба Роксбурга известны своим разнообразием. Возможно, вам стоит заказать к ужину лимонад, поскольку более крепкие напитки могут свалить вас в чьи — нибудь руки.
Карие глаза Кейтлин сердито сверкнули, лицо стало непроницаемым:
— Спасибо, что беспокоитесь о моей безопасности, лорд МакЛин, но я не выпью больше, чем следует. Я никогда этого не делаю.
— Никогда? — спросил он вкрадчиво.
Их взгляды встретились, и, к его крайнему ужасу, в нём начал медленно разгораться весьма ощутимый жар при виде того, как грудь её поднимается и опускается, натягивая тонкий шёлк вечернего платья. Немногие женщины так прекрасны, когда сердятся. Почему — то он забыл, как великолепна она была в чувственном плане, и ему было нелегко снова смотреть ей в лицо. Его тело становилось уязвимым при виде неё.
Дервиштон прокашлялся:
— Мисс Хёрст, может, мне…
Она отвела от Александра взгляд и ослепительно улыбнулась Дервиштону:
— Давайте спустимся туда, где ожидают герцогиня и другие гости, прошу вас.
— Конечно, — прошептал Дервиштон, послав Александру настороженный, любопытный взгляд.
Александр смотрел, как они идут, его рука так сильно вцепилась в перила, что пальцы одеревенели. Достигнув нижней ступеньки, Кейтлин посмотрела назад, гневно сверкнув глазами. У Александра сложилось впечатление, что ещё чуть — чуть, и она набросилась бы на него с кулаками.
А именно этого он и хотел. Эта мысль заставила его расслабиться. Ему просто нужно оставаться отстранённым и держать чувства на замке. Он уже знал её слабость: самолюбие. Всё, что ему оставалось делать — продолжать давить, продолжать язвить, и она сама сделает остальное. Боже, как он будет наслаждаться этой битвой! Наслаждаться самой битвой и смаковать победу в ней.
Правда, у него было мимолётное чувство, что с тех пор, как он в последний раз видел её три месяца назад, что — то изменилось. Раньше, если её так откровенно провоцировали, она отвечала в том же духе. Именно эта её живая страстность и привлекла его поначалу. Так много лондонских барышень были как некрепкий лимонад и чёрствый кекс; Кейтлин Хёрст же была как пряный глинтвейн и жирное, нежное пирожное.