Удалось уломать Эйно Пирхонена уйти через пещеру, забрав с собою двух женщин. «Надо», — мол, — «наших предупредить, найти решение, как дальше жить, подготовиться к обороне и прочее».
Мужчины-гуанчи устраивали нападения на снующие по острову отряды инквизиторов, обмениваясь информацией свистом, но это только еще больше озлобляло захватчиков. Былые пастухи сражались отчаянно, в плен не сдавались. Даже женщины сбрасывали солдат неприятеля в ущелья, зачастую увлекая их за собой. Но в плен все равно кое-кто попадал. Тогда инквизиторы глумились над несчастным, как только могли. А могли они, оказывается, много.
Дюк, Стефан и Василий всеми силами помогали своим товарищам, но прекрасно понимали, что скоро захватчики двинутся на соседний остров, а их здесь постепенно выловят, как карасей из пруда, и заставят обернуться в религию самым мученическим способом. Подлого Жана де Бетенкура подкараулить и обратить в нежить не удавалось. Такое ощущение, что он вообще с головой ушел в руководящую работу, а с практикой прямого руководства карательными отрядами завязал. Некоторые инквизиторы, изловленные в горах, перед своей кончиной поведали, что Бетенкур — важная шишка при Меуре. Последний же все время косит лиловым глазом и того, немного не в себе. За него Жан теперь решения принимает.
Каждый день отсылали через пещеру по три человека с разведданными. С острова Тойнен кружным путем пришла лодка, притянувшая за собой еще несколько посудин. Удалось с этим караваном под покровом ночи отправить оставшихся детей и женщин. Больше лодки на Лансароте не приходили.
Инквизиторы обложили так, что оставшийся отряд гуанчей решили разделить на две части: одна с ливонцами и Дюком, другая — непримиримые. Последние отличались особо дерзкими вылазками против завоевателей. Вероятно, не последнюю роль в этом сыграл тот факт, что люди эти остались одни на всем белом свете, без жен и детей. Они обросли кривым инквизиторским оружием, научились разбираться в тактике врагов, но все равно несли потери.
Садко стоял на том, что им надо покидать остров. Партизанская война — бесперспективная, если не вести ее до определенного момента, связанного с возвращением своих. Когда же такового в ближайшем и дальнейшем будущем не ожидается, то партизанство скатывается к обычному разбою.
Непримиримые стояли на своем: борьба до победного конца. На жалком скалистом клочке суши, именуемом остров Лансероте, конец придет даже скорее, нежели можно предположить.
В ответ на переговоры между партизанами посредством свиста, инквизиторы выкрикивали имена Дюка и Буслая, обещая им кишки, намотанные на дерево. Им можно было верить. Бетенкур своей пропагандой представил двух порвавших с цивилизацией и праведной церковью людей, как исчадий ада, бешеных собак и предателей всего рода человеческого. К тому же, как удалось выяснить, совсем скоро планировался захват острова Тойнен и прочих земель Канарского архипелага.