В день вылета Шереметев решил не загружать солдат занятиями, и оба взвода отдыхали в казарме, дожидаясь команды.
Дожидался пресловутого часа «Х» и сам капитан Шереметев. Он взял на себя командование в операции как-то нечаянно, не задумываясь над тем, что отстранен от должности командира роты. Старший лейтенант Медведь не возражал, и все шло своим обычным чередом. Майор Коваленко, возможно, и заметил это нарушение, но промолчал. В принципе, если эта операция изначально разрабатывалась в голове капитана, он и должен был, согласно элементарной логике, ее проводить, иначе и быть не могло бы.
БТР уже подъехали к казарме, но капитан тянул время и не давал команду к погрузке, хотя солдаты были наготове. Наконец спустя минуты позвонил майор Коваленко:
– Григорий Владимирович, с Богом… Командир уже у вертолетчиков чай пьет. Ему очень к лицу генеральский мундир. Боюсь, снимать не захочет, и в другую службу перейдет[25].
– Понял, товарищ майор…
До аэропорта добрались за полчаса. Перегрузка из бронетранспортеров в два вертолета заняла еще пять минут. Все перемещения солдаты выполняли бегом, потому никакой задержки не произошло. В третьем вертолете летели только подполковник Веремеев в полевом генеральском мундире, его напарник из ФСБ и привезенный из Москвы снайпер – молчаливый старший лейтенант с седой, не по возрасту, головой.
– Григорий Владимирович! С нами полетишь, – распорядился Веремеев. – Медведь без тебя с делом справится. Справится?
Конечно, капитану хотелось лететь вместе со своей ротой, но приказ есть приказ.
– Справится, товарищ подпол… товарищ генерал…
Подполковник с капитаном улыбнулись друг другу, Шереметев заскочил в вертолет, и люк сразу же закрылся, и бортмеханик торопливо прошел в кабину пилотов. Экипаж не знал, что везет не настоящих генералов, это вообще никак не афишировалось. Но, пожалуй, только в генеральских группах пассажирам разрешают пользоваться сотовыми телефонами. В таких рейсах пилоты особо стараются не ошибиться, работая с приборами, потому что любая трубка в состоянии сбить вертолет с маршрута. Это в лучшем случае. В худшем – работа «мобильника» может и к аварии привести. Но пока никто никуда не звонил, и вертолет неторопливо разогревал шумный двигатель.
А двигатели вертолетов, в которых вылетали солдаты, были уже давно разогреты, и посадка производилась под работающими винтами, поднимающими ветер и раздувающими пыль. Первые два вертолета, как видел Шереметев в иллюминатор, взлетели и сразу легли на нужный курс. В боевой обстановке они не выполняют обычную процедуру, называемую у летчиков «коробочкой», когда по периметру облетается весь аэродром, и в это время производится проверка всех бортовых систем, кроме, естественно, бортового оружия.