На берегу зеленого моря, у подножия желтых гор (Котенко) - страница 9

СНЕЖНЫЕ ЗАМКИ, ЛЕДЯНЫЕ ГОРОДА

Жизнь, наконец, вошла в нормальную колею. Отговорили разговоры о прошедшей игре и порешили на том, что в следующий раз обязательно нужно победить. Что мы, хуже остальных, что ли? Нет, конечно! И каждый занялся своим обычным делом. Кто-то лепил горшки из белой глины, кто-то рисовал пейзажи. - Картины не рисуют, - обижался общий любимец художник Володя. Рисуют в туалете на стенах, а картины пишут! Но его картины и правда были великолепны! Он никогда ничего не создавал. Вместо этого он постоянно смешивал краски, наносил осторожной рукой контуры, ждал... Потом уже заполнял холст цветами. И его холмы да скалы были не менее реалистичны, чем они есть на самом деле. Талант... А вот писатель в городе был всего один. Вернее, писательница. Ее звали Марианна. По происхождению она была русской, просто родители любили нетрадиционные имена. Правда, звали ее не иначе как Мари. Мари писала в основном стихи, но поэтессой себя не считала. Она читала свои творения по вечерам, когда все собирались в огромном каминном зале и сидели прямо на полу, часами глядя в огонь. Тогда они были особенно очаровательны, при свете дня простоватые, если честно, рифмы утрачивали свою силу воздействия. Шло время. Я уже настолько свыкся с жизнью в Замке, что уже, наверное, и не смог бы... Нет, я не вернусь... Что делать в ТОЙ жизни? Здесь есть бесшабашные, истинно детские забавы, здесь есть и спокойные, почти взрослые разговоры. Но здесь нет печали и нет тоски... Почти... Всем нам иногда бывает грустно. Так уже устроен человек - как весы. Колеблется то в одну, то в другую сторону... ...Однажды утром меня разбудил Антон. Только ему и Катерине я позволял входить в свою комнату. Ему - потому что сдружился с ним с самого начала, а Катерине... наверное потому, что испытывал к ней чувство, которому не место здесь. - Вставай, - сказал он, - у нас сегодня зима. Сегодня - зима. Забавное словосочетание. А ведь за все время пребывания здесь я еще ни разу не видел иной погоды, кроме солнечной и ясной. Даже дождя. Правильно, кто же любит дождь? Хотя, смотря какой дождь. Летний стремительный ливень, такой сильный, что, кажется, пробьет каплями асфальт, да еще с грозой - это да! А затяжной, свинцово-серый... Натянув штаны и свитер, я вышел на улицу - и был вынужден прикрыть глаза ладонью. Повсюду лежал снег, такой белый и чистый, какой бывает только в горах. Высоко в горах. Пока я гасил круги в глазах, кто-то залепил мне снежком в спину. Совсем не холодно, только чуть-чуть прохладно... Я схватил горсть снега и уже было развернулся, чтобы запустить в ответ, но встретил такой шквал снежных зарядов, что вмиг оказался похожим на снеговика. - Вот так, значит! - крикнул я в ответ, специально добавляя в голос нотки обиды. - Все на одного, да? Ну ладно! На вершине самого большого холма из снежных шаров уже строили подобие нашего города. Работа спорилась. Примерно через час возвели стены. Как они забирались на такую высоту, чтобы примостить очередной ком - черт его знает. Я только скатывал их и подавал наверх. Еще через пару часов появились залы, комнаты, коридоры, потолки. Поднялись в небо сверкающие ледяные башни и шпили. Мне все время казалось, что еще чуть-чуть и обрушится все это на головы строителям, но крепость стояла. Мало того, те же строители бесстрашно поднимались по вылепленным из снега лестницам на второй, на третий этаж - и все равно держалось! Внутри выстроенного замка я чувствовал себя несколько странно. Все вокруг белое, просвечивается, свет играет на ледяных гранях... Необычно так. Действительно сказочно. Обедать решили прямо там, в главном зале. Я как вошел - обомлел. Строить-то этот зал я не помогал и не видел тех колонн изо льда. Красота! Сели на утоптанный пол, пошли по рукам блюда и тарелки. Пришла даже Катерина. Улыбнулась, посмотрела по сторонам. Она всегда улыбалась только губами, глаза же оставались... безучастными, что ли... нет, не подходит. Чуть-чуть печальными. "Ну, она же взрослая", - с уважением говорили все. Взрослые не видят волшебных снов, взрослые не видят волшебства нигде... Я взмахнул руками - и посреди зала возникла точная копия катериныной скульптуры со скамеечкой рядом. Только изо льда. Она потрепала меня по голове - и что-то вздрогнуло у меня внутри. Будто оборвалось. Так всегда... трепала... мама... Я ведь так давно не видел родителей... Я здесь, а что там? Что думают они? Может, только моя душа переселилась в этот мир? Может, там остался Евгений Дмитриевич, взрослый и серьезный до мозга костей?.. - Смотрите! Четырнадцатилетний мальчик Витя тер рукавом диск из белого непрозрачного льда. - Вот, смотрите! Зеркало? А ведь в Замке нет зеркал... Ни одного... Витя отнимал руку от куска льда. Только какими-то медленными стали его движения. Катерина вскинула голову. Я увидел как расширились ее глаза - от ужаса. - Нет!!! Она бросилась к мальчику, но он уже сидел и смотрелся в... зеркало. Катерина выхватила диск у него из рук, грянула оземь - тот рассыпался на сотню осколков. - Витя, Витенька, слышишь? - по ее лицу текли слезы. Она встала на колени перед мальчиком, взялась пальцами за его подбородок, подняла лицо, чтобы заглянуть глаза. И, посмотрев, захлебнулась плачем. Все притихли. Все смотрели туда. Витя встал, посмотрел... И мне стало страшно, по-настоящему страшно. Да, в реальной жизни этот человек уже давно бы умер от старости. И посмотрев в зеркало, он увидел там настоящего себя. Старого, немощного, с морщинистой и дряблой кожей, с потухшими глазами. Четырнадцатилетний старик. Глубокий старец. Раньше у Вити были необычно яркие, зеленые глаза, а теперь - пустые серые стекляшки. На полу плакала Катерина. Что-то капнуло с потолка. Еще раз, еще... еще... Вмиг оплыли ледяные колонны, стал отваливаться кусками снег от стен. Все молча встали и вышли. Замок превратился в груду мокрого снега. Никогда, никогда не смотрите в зеркало.