На месте раскопок из земли выглядывали развалины домов. Они охватывали столь огромную площадь, что конца их я просто не видела! И, судя по тому, что неподалеку археологи продолжали выкапывать новые здания, это было далеко не все. С этого бескрайнего поля древности все время приносили новые «урожаи» ценных для науки экспонатов. Подбежав к одной из тележек, в которой привезли очередную партию разбитых кувшинов и статуэток, я восторженно начала рассматривать находки. Большинство оказалась обычным затертыми черепицами, на которых время не оставило никаких признаков их первозданной красоты. На некоторых можно было разглядеть остатки краски или кусочки барельефов, и лишь единицы сохранили фрагменты рисунков или надписей.
Взяв в руки очередной осколок, я поднесла его к глазам и заметила на внутренней стороне бывшего кувшина маленькие черные буквы, которые составляли непонятную мне надпись. Но я даже глазом моргнуть не успела, как буквы переплавились в единую массу, а затем растеклись в слова:
«Лишь тот, кто вышел из безвыходности, увидит очевидное.
Лишь тот, кто разбил одетую на солнце тень, пройдет сквозь сны.
Лишь тот, кто взял верх над смертью, укротит кошмар».
— Карил, посмотри! — окликнула я, жестом позвав эльфа.
— Что такое?
— Смотри, я увидела это среди находок, которые привезли с раскопок, — продолжила я, и передала ему осколок с надписью.
— Ну и что? Неужели ты никогда не видела разбитых кувшинов?
— Издеваешься? — буркнула я.
— Да, ты издеваешься! Скажи, почему ты меня позвала и сунула этот черепок?
— Тебя что, совсем не заинтересовала надпись?
— Какая еще надпись?
Ничего не понимаю! Он что, совсем слепой?
Выхватив у Карила осколок, я хотела было ткнуть в надпись пальцем… когда поняла, что ее там действительно нет! Я смогла только выкатить глаза, словно глубинный краб, открыть рот и удивленно затрясти пальцем над черепком.
— Минуту назад здесь были какие-то странные фразы! — выдавила из себя я, не в силах отвести глаз от куска посудины.
— А это точно тот осколок?
— Точно! Я не выпускала его из рук!
— Что там было написано?
Моя крыша улетела, но обещала вернуться! Вот только точную дату возвращения сообщить она, видимо, забыла.
Только так можно объяснить мое нынешнее состояние: я не могла этого сказать! Не потому, что забыла — эти слова четко отпечатались в моей памяти. Просто рот не открывался, а язык даже не думал шевелиться. Ощущение было таким, будто мой рот зацементировали. И теперь он готов говорить что угодно, только не прочитанные слова.
— Так, все ясно, — деловито пробормотал маг. — Если не можешь сказать, напиши, — скомандовал он, и подал мне только что наколдованный карандаш и листок бумаги.