— Нет! — повторила Нилуфар и прикусила губу.
— Ты совсем не пьешь? — удивилась Войн. — О, ты очень воздержанна. Да и вино теперь дорого. А такого как здесь, нигде не найти! Ну что ж… Откуда тебе знать, что вино — одно из великих наслаждений жизни?! — Она сделала глоток. — Времена меняются: сначала поднимаешься, потом падаешь… Наверное, это очень неприятно? — Она улыбнулась. — Признайся, Нилуфар, ты иногда вспоминаешь те дни, когда была госпожой?
— Да, я вспоминаю те дни, когда была госпожой, а ты выпрашивала подаяние, танцуя для толпы.
Мгновение соперницы молчали, привлеченные отдаленным шумом, проникшим вдруг в дворцовые покои. Лязг оружия прерывался воинственными кличами.
— Началось… — с улыбкой сказала Нилуфар.
— И так же скоро кончится, — спокойно ответила Вени, наполняя чашу снова. — Где же твой новый возлюбленный?
Нилуфар не смутилась.
— Тот, которого ты обманывала? Твой бывший любовник?
Вени опустила чашу и засмеялась.
— Ты скрываешься вместе с ним?
— Я звала его с собой. Но он ответил мне: «Сейчас не время для любви, Нилуфар. Пока не свободен народ — нет свободы и каждому из нас. А если нет свободы, можем ли мы любить друг друга? Порабощенный человек — не господин своим желаниям!»
— Не господин! — воскликнула Вени. — Поистине он слаб душой!
— А в чем сила твоей души? Не в том ли, что ты бросила поэта в нищете, а сама сделалась наложницей самого богатого и корыстного купца Мохенджо-Даро?
— Такой самой наложницей, какой до меня была ты.
Взгляды женщин скрестились, как мечи. Ни одна не хотела показать себя слабой, проявить гнев, — ведь славен тот воин, чей противник без боя начинает взывать о помощи.
— Ты мнишь, что высокочтимый любил тебя? — спросила Вени.
— А ты любишь Манибандха? — засмеялась Нилуфар.
Вени в третий раз наполнила чашу.
— Но ведь и ты любила его? — язвительно сказала танцовщица.
— Я? Нет!
— Высокочтимый это утверждал!
— Этот купец всегда обманывает глупых женщин, подобных тебе…
— Берегись! — вспыхнула Вени.
— Ты пришла в ярость? Где же твое хладнокровие, красавица?
— А ты не стыдишься своего прошлого?
— Я была рабыней, Вени. И сейчас я только рабыня. Манибандх купил меня. Он навесил на меня драгоценности и сказал: «Носи их и услаждай меня, а я стану играть тобой!» Разве я могла отказаться? Если бы древо любви выросло на воле, тогда ты имела бы право судить о его достоинствах и пороках. Но я с самого начала была опутана цепями рабства. — Вплотную подойдя к Вени, Нилуфар резко сказала: — Он убедил тебя, что я ему изменила? Конечно, он могущественный человек. Что он скажет, то и повторяют люди, собирающие объедки с его стола. Как иначе найдут они себе пропитание?! Я не хотела, чтобы вся моя жизнь прошла в этом бесконечном обмане! Я избрала своим мужем того, кто стал полководцем и поднялся на защиту обездоленных людей. Разве тебе дано знать, Вени, как велики люди, сражающиеся за правду?! Поднялись рабы, поднялись горожане, поднялись дравиды. И теперь их предводитель — тот самый поэт-изгнанник, который когда-то оставил все, чем дорожил, и последовал за непостоянной и жадной танцовщицей…