— Ты груб и неотесан, глупый мечтатель! — рассердилась египтянка. — Ты посмел разжечь костер в роще моей души! Ты хочешь погубить меня? Хочешь обратить в прах все мое достояние — все, что я выиграла на этом бесстыдном игрище, рискуя поплатиться жизнью?
Нилуфар разрыдалась и выбежала на улицу. Она задыхалась от возмущения. В дверях показался Виллибхиттур.
— Красавица!
Но она даже не взглянула в его сторону. Хэка уловила в глазах юноши выражение глубокой печали. Казалось, он едва удерживается от рыданий.
— Едем, Хэка!
Голос египтянки испугал Хэку, его было едва слышно. Так тихо бывает перед ударом грома.
Колесница тронулась. Нилуфар утирала концом тюрбана катившиеся по щекам слезы.
Шум улицы успокоил египетскую красавицу. Лицо ее приняло обычное надменное выражение. Она не видела длинных торговых рядов, мимо которых проезжала колесница, не замечала восхищенных взоров мужчин, не слышала окриков возничего, с трудом пробиравшегося через толпу, — она целиком была поглощена своими горькими думами.
Хэку удивило поведение госпожи в доме поэта. Как мог какой-то бедняк, незнатный человек так огорчить ее! И вдруг Хэку осенила мысль: рабыня есть рабыня! Нилуфар не способна быть госпожой! Но Хэка тут же подавила в себе злорадное чувство. Смеет ли она осуждать госпожу, которая относится к ней с такой любовью?
— Госпожа! — воскликнула Хэка.
Удивление и страх слышались в ее голосе. Но Нилуфар даже не обернулась.
— Что тебе, рабыня? — спросила она немного погодя.
Хэка смутилась.
— Простите меня, деви!
— Что случилось?
— Пусть госпожа взглянет направо, — робко сказала Хэка.
Нилуфар повернула голову.
— Возничий!
— Да, госпожа!
— Остановись!
Возничий резко остановил буйволов. С колесницы были хорошо видны Манибандх и танцовщица, расположившиеся в тени дерева. Купец надевал на шею Вени золотое ожерелье, унизанное сапфирами. Золото сверкало на смуглом теле танцовщицы, как молния в черном небе. Манибандх не сводил глаз с юной красавицы.
Нилуфар отвернулась.
— Хэка, скажи возничему, чтобы поворачивал.
Колесница покатилась назад. Возница обернулся и хотел спросить, куда же ехать на этот раз, но, увидев грозное лицо госпожи, не решился беспокоить ее. Нилуфар неожиданно улыбнулась.
— Возничий! Куда ты едешь?
— Не знаю, деви! Прикажите!
Нилуфар засмеялась.
— Глупец! Домой, конечно! Куда же еще?
Буйволы резво побежали по знакомой дороге. Мерно позванивали колокольчики. На крутом повороте мелодичный их перезвон усилился, и это восхитило Нилуфар.
— Эй, возничий! Пусть звенят все бубенцы!
Возничий прикрикнул на буйволов. Те рванули колесницу, колокольчики залились веселым звоном. Нилуфар радостно рассмеялась.