– Так сразу бы и сказали, – улыбается Люба. – Это здание мой дедушка строил, пусть земля ему будет пухом! А отец с матерью, слава богу, живы. Отец крепкий. Еще работает. А вы кто по профессии будете? Похожи на учительницу!
– Вы почти угадали, – скажет Татьяна Николаевна, – я работала в реальном училище классной дамой.
– До революции, что ли? – спросит Люба.
– До нее, – кивнет Татьяна Николаевна. – Мне уже знаете сколько?
– Душа у вас молодая. Глаза живые, блестят, значит, молодая. Сейчас таких профессий нет. Слова-то какие: «дама», к тому же еще «классная». Обалдеть можно! Я люблю Омск, при пятнадцати градусах мороза хожу без шапки. Не мерзну. Но искусство у нас еще развито слабо. До московского – далеко. Я на многое пошла, но в Москве осталась и найду свое место, пробьюсь! Такая теплынь, как тут, для Омска в дефиците. Я здесь научилась плавать!
– А я впервые на коньки по-настоящему встала в Омске, – улыбнулась Татьяна Николаевна. – Раньше еле плелась по льду, а в Омске раскаталась.
– Чего-чего, а льда у нас хватает! – вздохнула Люба и повернулась на другой бок.
А Татьяна Николаевна мысленно вернулась в город юности, где училась в гимназии и без устали могла часами резать коньками лед, набирая силу и женскую привлекательность. Кататься ее учил мальчик Кеша. Она запомнила только его имя и настойчивость, с которой он требовал не держаться за него, ехать на коньках одной и не бояться упасть.
– Не разобьетесь, барышня! – говорил он Тане. – Сначала сильно не разбегайтесь. Двигайтесь размеренно.
– А я хочу кататься быстро! – решительно произнесла Таня и рванулась от Кеши, быстро засеменила по льду мелкими шажками, интуитивно чувствуя, что следует кататься более плавно, едва не упала и испугалась, когда один из коньков намного разминулся с другим, но удержалась на ногах. Через неделю Кеша с трудом догнал ее, но она прибавила скорость, и он отстал.
Отец закончил строительство новой Казенной палаты, и семья Лаппа перебралась в отведенные ей на втором этаже комнаты.
Воспоминания прервет Люба:
– Вы знаете, дедушка мне рассказывал, что до революции получал денег больше, чем после нее. Это могло быть?
– Могло, – ответила Татьяна Николаевна.
– А вы из богатой семьи?
– Ну, не скажу, что мы были богачами, но отец зарабатывал прилично, на свадьбу подарил мне большую золотую цепь.
– Богачка! А у меня в Москве нет даже комнаты! Красота, правда, тоже своего рода богатство. Многие мужчины на меня заглядываются, а вот замуж не зовут. Конечно, без квартиры, родители – рядовые люди, без связей… Вы-то, наверное, вышли замуж за ровню себе? За состоятельного человека?