– Ясно.
Я, конечно, на что-то надеялся – скорее всего, на то самое «авось», которое в России иногда все еще прокатывает, но в принципе был почти уверен, что меня тут не ждут, так что Гельман напрасно так мучился, пытаясь смягчить удар.
– Есть у тебя соображения – кто меня подставил? – поинтересовался я. – Кому я дорогу перешел?
– Думал я на эту тему, Валя… думал… И не только я… Тут и друг твой приходил, пытался что-нибудь выяснить. Но, сам понимаешь, концы не здесь нужно искать… Здесь у тебя врагов нет, только друзья… И я в их числе.
– Это какой друг? – удивился я.
– Воевали вы с ним вместе… Виталий, кажется.
– Что?..
– Ну, может, я напутал чего, может, и не Виталий, – засомневался Гельман.
– Давно приходил?
– Давно. Месяца три назад, а что?
– Да так, ничего…
Никаких других знакомых по имени Виталий, кроме Кегли, у меня не было. Час от часу не легче… Кегля в роли частного детектива! С пачкой денег в одном кармане и с дозой героина в другом… Виталик, конечно, мог для убедительности приврать, что мы с ним вместе воевали… вот только зачем ему все это понадобилось? Может быть, мать Виталика именно это имела в виду, когда мы разговаривали с ней на кладбище? То есть… Виталик сунул нос, куда не следовало, и поплатился… Так, что ли?
– Меня вчера убить пытались, – сказал я Гельману, аккуратно примостив пустую чашку на краю стола.
– Убить?.. В каком смысле?
– В самом прямом. Из автомата.
– Да ты что… – недоверчиво покачал головой Гельман. Он встал, прошелся туда и обратно по кабинету, остановился возле окна и приоткрыл его, пустив внутрь звуки с улицы. Прохлады от этого не прибавилось, но все равно дышать стало легче: мы сами иногда не понимаем, чего нам не хватает…
Я смотрел на его крепкий затылок и тупо думал о том, что долго прятать лысину под зачесом Гельману вряд ли удастся. Она прогрессировала слишком стремительно. Вероятно, скоро ему придется побриться наголо, чтобы хоть как-то ее скрыть: клин клином… Дурацкие мысли… Очень своевременные…
– И что же все это значит?.. – негромко спросил в окно Гельман.
– Вот и я понять не могу. Какие-то профессионалы меня ухлопать хотят, а за что – один Бог ведает… Конечно, кому-то я могу просто не нравиться, но не до такой же степени.
– Может быть, из-за этого Завадского? Он, говорят, был как-то связан с криминальными кругами.
– Ну так, а при чем здесь я? Я ведь его не убивал – дело-то закрыли…
– Дело закрыли потому, что с доказательствами у следствия проблемы, – возразил Гельман. – А тем, кто на тебя охоту открыл, доказательства не нужны.
– Что ты еще знаешь? – усмехнулся я.