— Буду краток, — начал Генри Косгроув, шагнув вперед.
Спенсер обогнул стол, не желая предлагать ему рукопожатие, но думая, что он должен это сделать. Он проделал уже половину пути, когда его тесть уронил свою шляпу, отвел руку и ударил Спенсера в лицо.
Спенсер пошатнулся от неожиданного удара, но стол позади него не дал ему упасть. Прижав ладонь к глазу, он посмотрел на своего тестя.
— Это еще за что, к дьяволу?
— Предполагается, что отец должен защищать свою дочь, — Косгроув вытянулся, весь красный, его трясло от ярости. — Должен признать, я не слишком-то заботился о ней все эти годы, но надеюсь, никогда не поздно начать.
— Ваша дочь не нуждается в защите, — насмешливо произнес Спенсер. — Она с успехом защищается сама.
Косгроув решительно кивнул.
— Да, ну, выбор у нее был небольшой. Она должна была делать то, что делала.
— Всегда есть выбор.
— Вы так непогрешимы? Ради Бога, вы участвовали в атаке легкой кавалерийской бригады. Одно только это должно вызывать вину, по крайней мере, за совершенную глупость. В сущности, ваш полк совершил самоубийство.
Спенсер сжал кулаки.
— Осторожно, иначе будете собирать свои зубы, ползая по полу. Вы не имеете ни малейшего представления о той истории. Без сомнения. То, что вы сотворили с вашей дочерью, говорит об отсутствии у вас чести, — процедил он сквозь крепко сжатые зубы.
Косгроув побледнел.
— Я признаю, что совершил ошибки в отношении моей семьи. Позвольте мне высказать все, что я хочу сказать, и я уйду, — он перевел дыхание. — Вы не должны винить Эви.
— Нет? С какой стати? Потому что она была честна и откровенна со мной? Потому что заставила меня думать, что она другая?
Косгроув пожал плечами и вскинул руку.
— Вас и весь свет. Не нужно принимать это за личное оскорбление.
— Я ее муж. Думаю, этот факт делает все, происходящее между нами, должным образом личным.
— Она сделала это ради Линни. Ради ребенка, — он вздрогнул. — Она пожертвовала своим будущим, чтобы избавить нас от стыда. Было неправильно позволить ей, но Линни — моя дочь.
— Эви тоже ваша дочь.
Пожилой мужчина продолжал, будто этого напоминания вообще не было.
— Эви тогда только вернулась в Барбадоса, и была немного… не в себе от этого опыта. С тех пор, как она перестала писать, ее выбор был невелик.
— И вы бросили Эви на съедение волкам и позволили ей занять место Линни?
И впервые Спенсер подумал, как ему вообще могла нравиться Линни. Та, которая боялась отвечать за собственные поступки, женщина, которая передала собственного ребенка сестре и оставила ту разбираться со всем этим.