Маргарит поморщилась.
— Твоя правда, — насмешливо сказала подруга. — Это непостижимо.
Эви вымученно улыбнулась. Маргарит несколько лет назад пыталась отговорить ее от этой затеи. Маргарит и ее другая школьная подруга, Фэллон. А вот Эви, только что уволенная и вернувшаяся с Барбадоса, была несколько не в себе и не последовала их совету. Она совершила доброе дело. И даже сейчас об этом не жалела. Кто знает, что бы стало с Николасом без нее?
Маргарит крепко обняла Эви, которая удивилась силе своей такой невысокой подруги, которая едва выжила в Пенвичской школе. Отступив, она решительно смотрела золотыми глазами в глаза Эви.
— Береги себя. Я буду очень волноваться, пока не получу от тебя весточку, что все хорошо. Напиши мне, как только он уедет, и расскажи о том, как все прошло, — она помахала пальцем руки в перчатке перед лицом Эви. — Все.
— Разумеется.
Облизав губы, Маргарит не впервые сказала:
— Ты же знаешь, что Фэллон могла бы помочь…
— Это необязательно.
Фэллон, вышедшая замуж за герцога Дамона, обладала значительными связями, не говоря уже о богатстве. Эви и так уже не раз убеждали обратиться к ней, когда дела становились совсем плохи. Она принимала щедрые подарки Фэллон: игрушки и одежду для Николаса, устрицы и засахаренные фрукты, покрытые шоколадом на Рождество. Ее подруга дала бы больше, стоило только попросить, да вот Эви не хотелось никого просить.
— Не упрямься, — пожурила ее Маргарит.
— Разумеется, если мне придется воспользоваться ее помощью, я так и сделаю, но я все-таки надеюсь, что нам поможет мой отец.
Маргарит фыркнула.
— Не жди слишком долго. Не стоит надеяться на такого родителя, который отправил тебя в Пенвич, — ее золотые глаза блеснули, и Эви поняла, что подруге это известно из своего опыта.
Взяв Маргарит под руку, Эви проводила ее до экипажа.
— Ты еще приедешь сюда?
— В это же время в следующем году, — пообещала Маргарит, забираясь в трясущийся экипаж.
— И мы увидимся на Пасху? У Фэллон?
— Разумеется.
Эви отступила, сложив руки на груди и укутавшись в плащ, и смотрела, как экипаж поехал, громыхая, по дороге. Она напряглась, когда экипаж скрылся за поворотом, освободив дорогу для коня и всадника. Спенсера Локхарта.
Она крепко вцепилась пальцами в юбки и заставила себя стоять неподвижно, натянуто и в то же время приветливо улыбаться.
Когда он подъехал ближе, она заметила бледность его лица и уже знакомый пристальный взгляд. Неужели он на всех так смотрит? Или только на нее?
И у всех ли вот так сжимается желудок под его взглядом?