Спенсер дотронулся до своей щеки, приподняв темную бровь.
Её грудь поднималась и опускалась, как если бы она пробежала большое расстояние.
А взгляд внимательно рассматривал его упругое мускулистое предплечье, двигаясь к широкой груди и плоскому, поджарому животу. При взгляде на твердое и жаркое тело во рту то высыхало, то он снова наполнялся слюной.
Она не знала, что бывают такие джентльмены, как он. Он был создан для полей, а не гостиных. Он мог с легкостью раздавить её. И такому мужчине она дала пощечину? Однажды она уже чуть не испробовала на себе кулак мужчины, и это был совсем не тот опыт, который ей хотелось бы повторить.
Несмотря на то, что он смотрел на неё глазами, светившимися дьявольским ледяным зеленым цветом, она не думала, что он собирается вернуть ей пощечину. На самом деле, то, как он смотрел на неё, пробуждало в памяти все самые недозволенные мысли, в которых присутствовали они оба, их прижатые друг к другу тела, её руки, изучающие его восхитительное мужское тело.
Спенсер проговорил медленным, глубоким голосом, от которого в животе как будто запорхали бабочки:
— Не та реакция, что я ожидал.
Подняв подборок, она пыталась вернуть себе хладнокровие. Достоинство.
— А что вы ожидали? Вы так жестоки, чтобы насмехаться надо мной…
— Я не насмехаюсь, — прервал он. — Уверяю вас, что женитьба не та тема, к которой мужчина стал бы относиться несерьезно.
Она поджала губы, полагая, что так оно и есть.
Осторожно изучая Спенсера, Эвелина сделала несколько шагов от его внушительной фигуры: большой, мускулистой и мощной. Хоть что-то, чтобы отдалиться от него. Уменьшить его подавляющее влияние на её чувства.
— Вам лучше вернуться в постель. Мне бы не хотелось, чтобы вы свалились.
Его губы дернулись. Спустя мгновение он послушался её, опустившись вниз.
— Я предлагаю свою руку со всей искренностью.
Она пристально смотрела.
— Вы серьезны.
— Если мы поженимся, у вас будет мое имя, моя зашита. Любому, кто начнет подозревать, что вы лгали о своем прошлом, придется держать свое мнение при себе, — он сжал губы. — Или навлечь на себя мое неудовольствие.
Нервно покусывая нижнюю губу, она отошла к окну и уставилась на лужайку, где обнаружила его прошлой ночью. Неужели он подумывал об этом уже тогда?
Его голос обволакивал её.
— Подумайте о мальчике.
Эви перевела взгляд туда, где он сидел на кровати. Вид его голой груди заставил её желудок сделать сальто.
— И он является причиной вашего предложения?
Она должна была знать. Ей необходимо было знать, что им двигало. Ведь, безусловно, были леди гораздо достойнее неё.