Подобные репортажи вскоре появились и в обеих Америках, и в Европе. Мертвые кошки гнездились на деревьях, пока буря не стряхнула их с ветвей, пока сила земного притяжения не вернула их вниз. Все они сдохли от истощения, в ожидании неизвестно чего.
Думаю, они там прятались от нас.
Я еду в метро, когда Джесс снова подходит ко мне, этот человек-марионетка, одетый в дутую куртку.
— Я не буду спрашивать разрешения присесть, потому что мы уже знакомы, а если бы мы были друзьями, вы бы первой предложили. Люди предлагают друзьям присесть, таковы хорошие манеры поведения.
— Присаживайтесь.
Он уселся. Точно такой же, как и в прошлый раз. Руки покоятся на коленях, взгляд устремлен прямо перед собой.
— Я знаю, что вы не имеете права рассказывать мне что-либо. Моя мать мне все объяснила, когда я говорил с ней по телефону. Она заявила, что вы можете нажить себе большие неприятности и что вас даже могут выгнать с работы. «Из-за тебя человек лишится средств к существованию, — сказала она мне. — А у женщины, скорее всего, есть рты, которые нужно кормить». В общем, я решил дать вам свою визитную карточку. Так будет нормально?
— Вполне.
Он шумно выдыхает, как будто нервничал, предполагая мой возможный отказ.
— Хорошо, я сейчас напишу ее, потому что пока у меня нет напечатанных.
Его куртка шелестит и поскрипывает, когда он засовывает руку в карман и извлекает оттуда фиолетовую, с искорками ручку и прямоугольный кусок плотной бумаги. Сверху он пишет свои имя и фамилию, домашний адрес, номер телефона и адрес электронной почты.
— Это на тот случай, если заработает Интернет. «Нельзя терять надежду», — говорит моя мама.
Он протягивает мне карточку и прячет ручку обратно в карман. Он ждет, наблюдая, как я открываю свою сумочку и кладу в нее его импровизированную визитку.
— Вам нравится готовить?
— Конечно.
— И я люблю готовку. Вчера вечером я сделал мини-пиццы на оладьях. Я их чуть не сжег.
Весь остаток поездки он говорит о еде. Я слушаю и делаю все подобающие замечания. Потому что я знаю то, чего не знает он: я собираюсь рассказать ему все. Но не здесь. И когда мне нужно выходить, я говорю ему об этом.
Сейчас
Я должна бодрствовать, я не могу отдыхать, если для этого требуется закрыть глаза. Мы в большом магазине. Лиза лежит на помосте, где раньше стояли манекены, одетые в наряды, которые будут в моде в следующем сезоне. Я сижу на полу рядом с ней, ноги скрещены, локти уперты в колени. Мою голову все туже и туже стягивает невидимый обруч, шея становится все слабее. Мне приходится руками поддерживать голову, чтобы она не упала на грудь.