Я с трудом сдерживаюсь, чтобы не засунуть свой бокал для вина ему в глотку.
— Прошу прощения, — говорю я и ухожу на задний двор, чтобы побыть в одиночестве.
Я иду вдоль бассейна, останавливаюсь, разворачиваюсь, иду назад. Яркая луна отражается в зеркальной воде. К тому времени как я подхожу к трамплину для прыжков в воду, мои пальцы нащупывают телефон.
Набираю номер. Четыре гудка, соединение прерывает пятый.
— Вы на месте, а я думала, вас сегодня не будет.
— Кто это? — спрашивает доктор Роуз.
Я замолкаю, он смеется.
— Зои, я пошутил. Вы в порядке?
— Нет.
Тру лоб, будто пытаюсь разгладить складки на мятом листе бумаги.
— Да. Я могу вас кое о чем спросить?
— Боксеры, — говорит он. — Вид боксерских трусов обостряет мою клаустрофобию.
При нормальных обстоятельствах я бы рассмеялась, но сейчас я как натянутая струна, готовая вот-вот лопнуть.
— Я на свидании с человеком, которого вижу в первый раз. Это идея моей сестры.
Доктор Роуз издает урчащий звук, который порождает перед моими глазами картину: он откидывается на спинку кресла и кладет ноги на стол, поскольку разговор обещает быть долгим и нужно устроиться поудобней.
— Свидание с незнакомцем, — произносит он. — И как…
— Пожалуйста, только не надо спрашивать меня, какие чувства оно у меня вызывает. Если нужно подобрать им определение, то это скорее желание убить.
— Это ответ на мой вопрос. Я хотел спросить: «И как оно проходит?»
Я бросаю лист в воду, и луна покрывается рябью.
— Извините, я не должна была звонить. Ваша жизнь состоит не только из пациентов-неврастеников.
— Вы не неврастеник, — возражает он. — Вы на свидании с незнакомцем. У меня остается еще один вопрос: почему вы не напились до бесчувствия?
— У меня аллергия.
— На алкоголь?
— На придурков. У меня бывает сыпь, если я смешиваю одно с другим.
Чувствую, как он улыбается.
— Вы упоминали мужа на нашем первом сеансе.
— Сэм.
— Да, Сэм. Расскажите мне о нем.
— Что рассказать? Нас обуяла страсть, мы быстро поженились в Лас-Вегасе, а потом он умер еще до того, как мы успели полюбить друг друга.
— Извините. Я полагал, что вы разведены.
— Это наиболее логичное предположение в наше время.
В его молчании заключен вопрос.
— Автокатастрофа. За рулем была его мать.
— Пьяна?
— Сердечный приступ. Выехала на встречную прямо перед грузовиком.
Его голос как успокоительный бальзам на мои натянутые нервы:
— Мои соболезнования. Как давно это случилось?
— Пять лет назад. Моя родня считает, что пора уже жить дальше.
— А вы что думаете на этот счет?
— Я бы предпочла жить дальше, но не с придурком. Я слышала, что это можно определить, сделав анализ ДНК.