– Комиссар приехал…
– Едет комиссар, — закричали, перебивая друг друга, партизаны.
По лесу ехали три всадника. Как только они приблизились к нам, партизаны бросились навстречу с возгласами приветствия.
– Здравствуйте, товарищ комиссар!
– День добрый!
– Доброго здоровья!-высказывал каждый свое приветствие, стараясь пробиться поближе к всадникам. Лагерь словно ожил.
– Здравствуйте, здравствуйте, товарищи! — приветливо отвечал комиссар. Он слез с лошади и передал повод всаднику, следовавшему за ним.
– Пополнение? — обращаясь к нам, спросил комиссар и покосился на автоматы. — Мы всегда рады такому пополнению! О, да вы нас и газетами порадовали.
Комиссаром был секретарь подпольного обкома партии Куманёк Порфирий Фомич. Это – мужчина средних лет, невысокий, широкоплечий, с чуть выдающимися, плотно сжатыми челюстями. На нем были надеты легкая курточка и кубанка со звездочкой. Говорил он просто и ровно, ничем не выделяясь в среде партизан. Наблюдая за комиссаром, я вспомнил Кожуха из «Железного потока» Серафимовича. Таким именно, с «железными челюстями», он у меня остался в памяти после прочтения книги.
– С одной стороны – пополнение, — представившись, сказал я, — с другой – нет.
– Как же это понимать? — спросил он. — Пройдемте поговорим.
Мы отошли в сторону и уселись в тени деревьев.
– Так расскажите, куда путь держите?
Я коротко рассказал о задаче и районе действий. Одновременно попросил объяснить мне обстановку.
– Обстановка для вас создается неблагоприятная, — сказал комиссар, выслушав меня. — Осадная фашистская армия сожгла почти все села, прилегающие к лесу, а уцелевшие превратила в опорные пункты. Вокруг партизанского края гитлеровцы создали так называемую зону опустошения, зону голода. Цель всех этих мероприятий сводится к тому, чтобы блокировать Брянские леса с юга. Такой группе, как ваша, проникнуть через его боевые порядки немудрено. Но вам придется трудно в районе действия, особенно на первых порах.
– Почему?
– В тех районах, куда вы идете, в каждом селе по десять-двадцать полицейских. В некоторых и больше. К тому же сейчас их расшевелили мы и особенно Ковпак. Теперь гитлеровцы злые, как потревоженные звери…
Комиссар говорил медленно, время от времени обращался к карте, которую я расстелил на траве. Он говорил подробно. Видно было, что обстановка в ближайших районах ему хорошо известна. Мы проговорили около часу.
– Когда вы выступаете? — спросил он под конец беседы.
– Думаю не задерживаться. Выход наметили на завтра, — ответил я и добавил: — У нас случилась неприятность – отказала рация. Нет ли у вас опытного радиста или мастера?