— Тебе действительно нравится Англия, Вики?
— О, да, папа! Все так цивилизованно, я так люблю это великолепие, и традиции, и…
Мне удалось промолчать, но я почувствовал себя невыразимо подавленным. Я надеялся, что Вики не сможет места себе найти в этой новой обстановке, но, очевидно, на это надеяться было преждевременным.
Мое угнетенное состояние усугубилось, когда мы достигли Лондона. В этом городе есть что-то кошмарное — серые улицы, бесконечно тянущиеся во всех направлениях, громадные величественные здания, вылизанные парки, недружелюбные местные жители, говорящие набором трудно понятных акцентов. Лондон напоминает некий тщательно разработанный лабиринт, спроектированный для минотавра, чье стремление к порядку граничит с одержимостью. Я думал о Нью-Йорке, уютном, компактном Манхэттене с его цветами, небоскребами и блеском воды, и к тому времени, когда мы прибыли в отель «Савой», я уж так истосковался по родине, что с трудом выбрался из автомобиля.
Я взял себя в руки. Сейчас было важно произвести хорошее впечатление, так как для служащих отеля «Савой» я был простым американским туристом, который мог или не мог знать, как вести себя в обществе. Я был доволен, что путешествовал в сопровождении двух «роллс-ройсов» и «мерседес-бенца» вместе с пятью слугами, прекрасной женой и горой кожаных чемоданов самого лучшего качества. Англичане могли сразу видеть, что я не мелкий биржевой спекулянт из Калифорнии или, что еще хуже, техасский крупный выскочка-скотовод в широкополой шляпе. Я осмотрел свой черный пиджак, смахнул пыль с отворотов на брюках, скрыл свою нервозность за самым безразличным выражением лица и приготовился представлять мою страну с возможно большим достоинством.
Мои помощники хорошо поработали. Когда я достиг вестибюля, меня шумно приветствовали и провели наверх в громадные апартаменты с окнами, выходящими на реку. Повсюду были цветы. Бутылка шампанского — подарок дирекции — стояла в серебряном ведерке со льдом. Меня представили дежурному по этажу, который обещал сделать все необходимое, чтобы обеспечить гастрономический комфорт.
— Большое спасибо, — сказал я, не меняя выражения лица, так что все могли подумать, что я имею большой опыт путешествий по большим отелям Европы, и кивнул моему помощнику в знак того, что он может начать раздавать чаевые.
К этому времени я почувствовал себя лучше. В «Савое» поняли, что имеют дело с влиятельным гостем, и я начал понимать, что снова могу обрести свое нью-йоркское «я». Я увидел телефон и снял трубку. Это заставило меня почувствовать себя еще лучше, и, когда я начал набирать номер, я знал, что, хотя моя власть временно была выключена подобно электрическому току, я почувствовал, как она медленно возвращается ко мне.