— Ладно, — резко сказал я. — Это все. Расскажешь мне потом, как поговоришь с Уайтмором.
— Да, Сэм, — сказал он уходя.
Я снова подошел к красному телефону.
— Связь мистера Ван Зейла, — коротко ответили мне в трубке.
— Господи, его все еще нет? — Я повесил трубку и позвал секретаршу. — Я пойду проводить заседание партнеров. Достаньте мне большое досье на «Хаммэко».
В конференц-зале я нашел с дюжину партнеров, которые собрались за столом заседаний и болтали о гольфе. В старые времена, еще задолго до моего появления в фирме, полдюжины партнеров сидели за огромными столами красного дерева в огромном банковском зале, а главный партнер сидел в отдельном кабинете, который теперь принадлежит Корнелиусу, однако позже, когда в 1914 году банк слился с другим, большой зал предназначался для отдела консорциума, а партнерам были отведены личные кабинеты на втором этаже. Теперь, когда банк разросся, помещение было заново перераспределено; за Корнелиусом остался кабинет главного партнера на первом этаже, и шесть самых старых партнеров фирмы сохранили свои кабинеты на втором этаже, а остальные партнеры были переведены обратно в общий зал, до сих пор носящий название «кон-зал» в память о тех временах, когда в нем размещался отдел консорциума. Служащие консорциума переехали в здание по соседству с банком, которое мы купили в ходе нашего расширения после войны, по адресу Уиллоу-стрит, 7.
Корнелиус выбирал партнеров со свойственной ему проницательностью. Сначала шла так называемая «витрина», шесть человек в возрасте около шестидесяти лет, обладающие не только большим опытом, но и выполняющие роль солидного респектабельного фасада. Затем следовали шесть пятидесятилетних человек, которые могли быть в некотором смысле менее ортодоксальными, но смирившиеся с тем, что им никогда не придется сидеть в кресле старшего партнера. Далее остались три сорокалетних человека, и за ними велось строгое наблюдение на случай, если ими овладеет мания величия и они захотят получить больше власти, чем им полагалось по положению.
Как всегда, мы с Корнелиусом были самые молодые. Корнелиус еще не достиг возраста, когда ему захотелось бы нанять партнера моложе себя, хотя теперь, когда нам исполнилось по сорок одному году, мы знали, что он должен, пока не поздно, позаботиться о более молодых партнерах. Многие находили это странным и говорили, что большинство людей в его положении приветствовали бы возможность проявить свое влияние на молодых людей, но я очень хорошо понимал позицию Корнелиуса. Мы с Корнелиусом слишком хорошо знали, насколько опасными могут оказаться честолюбивые молодые люди.