Саттон открыл глаза. Он лежал в постели. В открытое окно залетел ветерок. Комната, стены которой были украшены фантастическими фресками, была наполнена ярким солнечным светом и напоена ароматом цветов. На дереве под окном весело распевала пичуга.
Саттон дал волю своим органам чувств, будто выпустил команду разведчиков, которые должны собрать и сообщить ему любые факторы враждебности. Все здесь было непривычно и незнакомо — странная мебель, слишком яркие рисунки на стенах…
Сознание вернулось к тому моменту, когда его кто-то неожиданно выключил. Выстрелы, рука, закрывшая нос и рот…
Наркотик. Опять все то же. Одурманили…
А до этого был хор лягушек, скрипочка сверчка и говорящий ручеек, который спешил куда-то, сам не зная куда.
А еще раньше — разговор с человеком, что сидел за письменным столом, швырял бумажные шарики в чернильницу и разглагольствовал о корпорации…
Фантастика, подумал Саттон.
Да, при ярком солнечном свете вчерашнее казалось дурным сном…
«Вы — единственный, кто стоит у нас на пути, — так сказал Тревор. — Вы — камень на дороге. Вы мешаете людям стать Богами.»
Но не все же люди думают так, как Тревор. Не может быть, чтобы все были охвачены этим шовинизмом!
Он вспомнил делегацию из Лиги Борьбы за права андроидов, вспомнил во всех подробностях: оборванца, вертевшего в грязных руках засаленную кепку, даму, сложившую пухлые ручки на животе…
Эти, конечно, олухи. Этакие безумные крестоносцы. Их даже андроиды презирают.
А все потому, понял Саттон, что люди ни на минуту не могут оставить гордыню, значит, не могут подняться на вершину смирения, что по сути означало бы равенство. Даже члены Лиги, борющейся за равенство андроидов, не могли отказаться от роли руководителей — они хотели руководить теми, кого собирались сделать равными себе.
Как сказал тогда Геркаймер: «Равенство, но не по указу, без вмешательства людей.» Но люди понимают равенство только так — по высочайшему дозволению и с постоянным вмешательством.
Да, очень возможно, что жалкая горстка идиотов была в действительности теми единственными людьми, которые хоть чем-то хотели помочь!
Мужчина, тискавший засаленную кепку, пожилая кокетка и отставной звездолетчик, которому время некуда девать…
Но еще есть Ева Армор.
И, может быть, есть другие. Такие, как она. Где-нибудь они есть и уже сейчас борются вместе с андроидами.
Саттон решил подняться. Он сел, спустил ноги с кровати и обнаружил, что на полу стоят тапочки, вполне подходящие по размеру. Он сунул в них ноги, встал и пошел к зеркалу.
О, Боже! На него смотрело чужое лицо! Он готов был поклясться, что это — не он! Он испугался не на шутку. Потом, движимый внезапной догадкой, дотронулся до лба. На лбу было что-то приклеено. Он наклонился поближе к зеркалу — наклейка на лбу была меткой андроида!