Сей телефранцуз пускается еще и в рассуждения о русском характере: «В российском менталитете негатив закреплен. Мы (и он с нами! — В.Б.) всегда начинаем ответ словами „нет“ или „не получится“, „это невозможно“». Ну, правильно, иногда мы так отвечаем. Например, в 1941 году Гитлер задал нам вопрос: «Хотите быть моими рабами?» Мы всем народом сразу ответили: «Нет, не получится, это невозможно». И Гитлеру свернули шею. Это оказалось возможно.
А у Познера есть и еще укор нам, русским: «Если американцу сделать какое-нибудь (?!) предложение, первое, что он будет делать — думать, как это осуществить». Вранье. Клевещет и на американцев. Первое, что «будет делать» разумный американец, — подумает: дельно ли, выгодно ли, законно ли и лишь потом, если нет противопоказаний, — как осуществить это предложение. «А у россиянина первым ответом будет: „Это невозможно!“ Ну, какое французское долдонство! Так он говорит о русских, создавших великую страну, сверхдержаву, наступавшую на пятки его Америке, и если бы не банда предателей, сейчас Америка мечтала бы разглядеть вдали русские пятки. Вспомнил хотя бы, если слышал, россиянина Чичикова. Он объехал других россиян — Манилова, Плюшкина, Коробочку, Ноздрева… И всем делал невероятное предложение: продать ему мертвые души. И что же? Ни один не сказал: „Это невозможно!“ Все продали. И только Манилов вначале немного замялся: „А не будет ли сия негоция нежелательна для будущих видов отечества?“
А французский знаток русской души продолжает: „Даже когда русские люди встречаются и спрашивают „Как дела?“, в лучшем случае отвечают „Нормально“. Сказать „Хорошо“ или „Отлично“ как-то неловко“. Мыслитель, было время, когда советский поэт писал:
Я земной шар
чуть не весь обошел, —
и жизнь хороша
и жить хорошо.
А в нашей буче,
боевой, кипучей, —
и того лучше.
Народ повторял за поэтом: „И того лучше!“ И не ваш ли батюшка Владимир Соломонович Познер (1905—?) так обожал этого поэта, что Корней Чуковский 5 декабря 1920 года записал в дневнике: „Никогда не забуду маленького, черненького Познера, который отшибал свои детские ладошки, аплодируя его стихам“.
А великий поэт оглашал всю Россию:
Надо мною небо — синий шелк.
Никогда не было так хорошо!
И народ повторял: „Никогда — до Советской эпохи!“
А вот взгляд академика на сферу его любимой профессиональной деятельности: „По телевидению не нужно давать концерты Чайковского. Телевидение это совсем другое“. Какое другое? А вот, говорит, что определяет его суть: „Публика хочет смотреть и криминал, и то, что можно назвать подглядыванием в замочную скважину… Люди хотят знать об убийствах, изнасилованиях, наводнениях и катастрофах…“ Подглядывание во все времена у всех народов считалось подонством. Гамлет от имени всего прогрессивного человечества заколол шпагой царедворца Полония, который пытался за ним подглядывать. А ставить это гнусное занятие в один ряд с наводнением и катастрофой может только сверхподонок. Разумеется, многое из того, что названо, телевидение должно показывать, но оно же у нас завалено сплошь кошмарами и мерзостью вплоть до половых актов на экране. И конечно, везде есть и всегда были люди, охочие до таких зрелищ. Однако даже антисоветчик Виталий Гинзбург, академик, Нобелевский лауреат, сказал: „Если будет написана история нынешнего времени, то честный исследователь назовет наше телевидение преступной организацией“. И Познер — один из главных руководителей этой организации. А вы, тов. Медведев, награждаете их орденами.