– Совсем ничего? – повторил седобородый. – А что ж ты тогда умеешь?
Алик покраснел – впервые с тех пор, как в шестом классе отец нашел у него «Плейбой» под кроватью.
– Нет, ну в принципе…
Седобородый какое-то время молчал, сцепив ладони в замок. Только сейчас Алик заметил, какие они у него жилистые и сколько на них шрамов.
– Ладно, – сказал седобородый. – Извини. Забудь. Я ошибся.
Он встал и быстро пошел прочь.
Алик какое-то время сидел на скамейке и переваривал услышанное. Перед глазами так и стояла одна и та же картина: мотылек, который превращается в дракончика.
– Александр? – спросили у него за спиной. – Александр Фат? Не возражаешь, если присяду рядом?
Лысый говорил вообще без акцента.
– Вы тоже чародей, – догадался Алик.
– Я – колдун.
– А, ну да. И как там в Т’хлакке? Армии ждут?
– Ждут только тебя, о избранный. Ибо сказано: «В роковой час выберет избранный одну из сторон, и выбор этот будет решающим! Ибо будет избранный умен и могуч, твердою рукою поведет он державу нашу к победе, искусный в интригах, беспощадный на полях сражений, мудрый и…» – Он осекся. Изменился в лице; Алик и не знал, что смуглокожие могут так бледнеть.
– Совсем ничего? – тихо спросил лысый.
– Нет, ну вообще-то…
Лысый провел рукой по лицу, откинулся на скамейку. Молчал минуты три.
– Спасибо, – сказал наконец. – Спасибо. За это я награжу тебя, седьмой сын седьмого сына, – он проделал в воздухе какие-то движения. Ничего не изменилось. Совсем ничего. – Иди на кафедру, – сказал лысый, – культуролог поставит тебе зачет.
Он поднялся и зашагал в сторону дальних новостроек походкой человека, который только что похоронил сразу всех родных.
– За что? – выдавил наконец Алик. – За что «спасибо»?
Лысый обернулся, рассеянно на него взглянул.
– За то, что признался сразу.
Начал падать снег – на дорожку перед домом, на сумку, на Алика, на скамейку, которая уже успела пустить несколько зеленых ростков.
– Ну хоть культуролога, – сказал сам себе Алик. Замерзшими пальцами подхватил сумку и потащился на остановку. Жизнь налаживалась!..
…если не считать мотылька офигенных размеров, который так и стоял у него перед глазами – точнее, не стоял, а летел, махал крыльями, блестел на солнце и превращался, превращался, превращался, зар-раза, в пыхающего огнем дракончика.
Примечание автора
В Институте журналистики при КНУ я преподавал почти десять лет, но о студентах и учебе, в общем-то, почти ничего не написал. Наверное, нужно, чтобы прошло время и отсеялось все лишнее. Ну а «Зачет» появился во время зимней сессии – просто как шутка.