— Беги! — приказываю я ей. — Беги и не спорь!
В этот момент, воя от боли и злобы, Ари обрушивает на мой ящик всю силу своей ярости. Еще удар — и под его кулачищем от меня ничего не останется. Готовая ко всему, вжимаю голову в плечи.
От следующего пинка контейнер взлетает в воздух, закрученный так, что мне кажется, я сижу в центрифуге стиральной машины. Подброшенная его лапищей вверх, на долю секунды вижу над головой небо, вижу, как в вышине несутся черные грозовые тучи.
Мой ящик падает на землю, единственным своим отверстием вниз. Мне уже больше ничего не видно, но я прекрасно слышу, как Apи отчаянно ругается, называя меня такими словами, которые я тебе, уважаемый читатель, даже и повторить не могу. Он, видимо, изо всех сил трясет укушенной рукой, потому что в пробоины моей хлипкой скорлупы-конуры летят брызги его крови.
И тут я улыбаюсь. Улыбаюсь счастливой и безмятежной улыбкой. Мне вдруг становится совершено ясно, что такое — та черная грозовая туча, которую я только что видела.
Это стая ястребов, а впереди ее Игги и Газман. Они снижаются, готовые штурмовать Школу. Они летят нам на выручку.
65
Можешь, дорогой читатель, считать меня совсем крезанутой, но зрелище огромного пернатого хищника, рвущего на куски плоть ирейзера, вызывает у меня удовольствие.
На мое счастье, Ари, ослепленный звериной яростью, до сего момента упорно игнорировал защелку на моей клетке. Ровно в тот момент, как он наконец догадался открыть ее и вытащить меня наружу, на него с высоты ринулся ястреб, со стальными когтями и биологической неприязнью к волкам.
Выпустив меня из своих лапищ, Ари размахивает руками во все стороны, что есть мочи отбиваясь от птицы. Куда ему! Ястреб впился ему в шею когтями и смертоносным клювом долбит темя.
— Ангел! Немедленно удирай отсюда! — я оглушительно ору, подбегая к Ангелу, обогнав белохалатников на расстояние вытянутой руки. Отпихиваю их локтем, хватаю ее за пояс и подбрасываю вверх, как могу высоко.
Попутно успеваю открыть клетку Клыка. Несколько белохалатников разом наваливаются на меня, но обыкновенные людишки со мной совладать не могут, пусть даже вдесятером. А уж если я рассержена, так и подавно. Одному — наотмашь в челюсть. Похоже, он недосчитается пары зубов. Другому — ногой под толстый двойной подбородок. Он недоуменно смотрит на меня и, как тюфяк, опрокидывается на задницу.
Вырвавшийся из клетки Клык вмазывает ближайшего белохалатника в тележку. Клык холоден, собран и движется на редкость размеренно и четко: рука заведена назад, кулак сжат, резкий выброс вперед — удар. Противник смят.