Грубер сосредоточенно смотрел на привязанного к столбу усатого пленного. Изможденное лицо славянина, заросшего бородой и волосами, не выражало уже никаких эмоций. Даже страх, казалось, покинул его. Пленники, стоявшие за изгородью из нескольких рядов колючей проволоки, молчали, но их понурый вид говорил сам за себя.
«Все-таки в этом мире право сильного решает все, – устало подумал Иоахим. – Как же мне надоели все эти зверства. Как я ни пытаюсь, все же не могу думать о людях как о материале. Какое же у него лицо. Бездна в глазах. Интересно, что бы чувствовал я на его месте…»
По ступенькам, ведущим вверх из подземного бетонированного бункера, бодро взбежал герр фон Айзенбах. С сосредоточенным лицом и сияющими глазами он отошел к специальной зарешеченной будке, поднятой метров на пять над землей и опирающейся на единственный деревянный столб. Взобрался по откидной лестнице наверх и, улыбнувшись, поманил пальцем штандартенфюрера…
– … Руди! Прошу ко мне! – Штуце недовольно скривил тонкие губы – он терпеть не мог фамильярности, особенно прилюдной, однако от профессора ее приходилось сносить.
…Не без труда разместившись в тесной зарешеченной кабинке, профессор потянул наверх закрепленную на крючьях металлическую лестницу, Штуце услужливо помог ему. Закрепили лестницу над землей, прицепив крючьями к зарешеченным стенкам будки.
– … Если вы знакомы с электротехникой, Руди, вы конечно же поймете, почему у нашего скромного убежища всего один столб и зачем я убрал лестницу от земли, – профессор самодовольно пригладил свою бородку и принялся щелкать многочисленными рубильниками, в которых штандартенфюрер, как профессиональный военный, ни черта не смыслил. – Кстати, перед официальными испытаниями кабину придется значительно расширить, нам еще предстоит огромный труд, прежде чем мы будем готовы…
…Гул установки непрерывно нарастал. Послышалось шипение, легкое потрескивание, однако пока ничего необычного не происходило. Борода и волосы на голове профессора начали приподниматься вверх. С изумлением штандартенфюрер почувствовал, что и его тщательно прилизанные волосы встают дыбом. Увенчанные шарами металлические конструкции заметно завибрировали, по территории объекта пошли мощные порывы ветра, поднялась пыль. Все, даже караульные эсэсовцы на вышках по периметру зоны, увлеченно наблюдали за происходящим в центре объекта.
– … Ну а сейчас, Руди, вы увидите то, что не видели еще никогда! – перекрикивая шум вокруг, провозгласил фон Айзенбах. Его глаза горели бешеным огнем, рот был судорожно искривлен. Он положил ладонь на рукоять большого рычага, напомнившего штандартенфюреру школьный реостат, и начал плавно тянуть его вверх. – Сейчас, Руди, вы поймете, почему нашу операцию назвали «Сухая Гроза»!..