- Постой-постой, это как? А как же семь трупов и головы в мешке, которыми ты пугал поселенцев? Кто ж тогда.
- Самих жмуров мы не видели, а головы нам кто-то подкинул прямехонько к воротам. Этот мешок у нас у самих в лагере такой кипишь поднял, что мы уж порешили, у кого-то из наших чердак съехал. Три дня крутые разборки чинили - голяк. Кинули предъяву Климу и двум его подручным, из этих, как их…, короче, его «замполитам», так Клим в глухой отказ пошел, одного «зама» вывернуло наизнанку при виде бошек, а другой заикаться начал. Да не, они народ тихий, тока когда камлают - дюже орут и слюнями брызжут, а так. Не, не они. Спросишь, кто - не скажу, потому как не знаю. Всё, твой последний вопрос тю-тю. Говори о деле.
- Мои условия очень простые: ты отпускаешь меня и этого попа. Всё.
- Отпускаю. Ну отпустил, а дальше? Как вы до поселения-то доберетесь? Машин и тем паче вертолета у меня нету. Пёхом, что ли? Навпростец?
- Хм, что ж поделать, не век же гостевать у тебя. Пешком так пешком. Если я правильно понял диспозицию, то до поселения москвичей отсюда что-то около пятидесяти километров, не больше. Дойдем. Чай, не зима на дворе. Эй, а чему ты ухмыляешься? Преследовать вздумал? Сразу скажу: гони эту мыслю куда подальше.
- А какой мне резон? Просто я сижу, смотрю на тебя и вспоминаю себя в твоем возрасте - тоже наглый был и ушлый, как ты. Вот чую, что разводишь ты меня, а крыть нечем - настолько складно поешь.
- Это ты просто мнительный стал. Ладно, погостили - пора и честь знать. Ну мы пошли?
- Да проваливайте. Мне головняка меньше - и то ладно. Только не сейчас, сейчас уже ночь на дворе. А вот завтра на рассвете и двигайте. Никто вас не тронет.
- Слово вора?
- Слово вора.
- Тогда определи нас с батюшкой на ночлег в одну хату.
Вместо ответа старый урка опять трижды хлопнул в ладоши и лишь коротко кивнул двум вошедшим. охранникам, что ли. Те замерли у двери, всем своим видом показывая, что пропускают гостя в дверь вперед себя.
Андрей встал.
- Ну, бывай здоров, господин вор в законе Седой. Даст Бог, больше не свидимся.
- И ты не хворай.
Пришли в небольшую комнату в дальнем бараке около самого забора. За забором - запретка. Сразу за запреткой - еще один забор и тайга. Отец Арсений был уже в комнате.
- Благословите! - Андрей прямо с порога подошел под благословение.
Сидящий на деревянных нарах поникший, словно безжизненный, священник изумленно повернулся к человеку, которого он только что видел у главаря бандитов. Тот стоял перед ним со сложенными крест-накрест ладонями и склоненной головой.