Ему следовало бы догадаться. И все же он не догадался. Возможно, мировосприятие Стэна все еще находилось на невысоком тюремном уровне? Или дело было в Ким? А может быть, в самой планете Мостик?
Настоящий рай... от арктических склонов до длинных островных берегов, омываемых бесконечными пенящимися волнами. Поистине лакомый кусочек. Особняк был комфортабельным, роботизированным. Холодильники ломились от всех продуктов и напитков, какие только существуют на свете. Даже кошкообразный хищник оказался вполне дружелюбным, проявляющим гораздо больший интерес к необходимым запасам продуктов, находящихся в спасательных лодках, чем к человеческой плоти.
Чередуя праздное времяпрепровождение с исследованием собственной планеты. Стэн кое-чему учился у своей спутницы. Лаврансдоттер, как он понял, вполне заслуживала присвоенных ей ученых степеней. Она была настоящим экспертом таанской культуры. Даже Стэну, полагавшему, будто он поневоле выучился всему, что касалось искусства воина, было чему у нее поучиться. И его ненависть к таанцам утихла. Он испытывал почти жалость к любому простому таанцу, искалеченному обществом и его культурой. Почти, но не совсем. После того, как таанские лорды были низвержены, а от самой культуры остались жалкие руины, Стэн мог допустить возможность того, что таанцы имеют право примкнуть к какой-нибудь цивилизованной расе.
Итак, отпуск, состоявший из мечтаний и фантазий дни и ночи напролет, прошел.
Стэну следовало понять. Но он не понял.
Вплоть до того утра, когда проснулся от неясного шума, доносившегося со стороны его космопорта.
Ким зевнула, приподняла с ноги Стэна голову, фыркнула и снова заснула. Стэн потянулся и включил компьютер. На предангарной бетонированной площадке сидел громадный корабль, по сравнению с которым яхта Стэна казалась карликом. Он ругнулся и вскочил на ноги. Заметив, что Ким снова проснулась, Стэн сердито посмотрел на нее и натянуто улыбнулся.
– В каком ты звании?
– Очень хорошо, Стэн. Я – полковник.
– Корпус "Меркурий"?
– Корпус "Меркурий".
Огромным кораблем, севшим на площадку космопорта, была яхта Вечного Императора "Нормандия".
– Как мне могло взбрести в голову, – удивился вслух Стэн, – будто я, черт возьми, настолько обаятелен, что самая красивая женщина в мире, сидевшая в лаборатории или библиотеке, могла ни с того ни с сего влюбиться в меня?
– Ты себя недооцениваешь, – сказала Ким.
– Спасибо. Но почему ты?
– Вечный Император просил передать – когда или если ты узнаешь, кто я такая, – что самый лучший вид словаря – тот, с которым ты спишь.