— Вот моя машина. — Барон махнул рукой на роскошную машину. Ну да, никак ни меньше — «олдсмобиль».
— Пойдемте посмотрим на нашего Джонни? — спросил Таккер. — Или до дома потерпим?
— Пошли, пошли, проведаем парня. А то больно уж он непредсказуемый. Все время куда-то исчезает. Мороки с ним не оберешься.
Клещ продолжал чувствовать себя не в своей тарелке. Ему не нравилось, что он так внезапно упустил инициативу. Помянул еще раз про себя недобрым словом Гринблада со всей его бумажной волокитой, отнявшей у него время и первенство в расследовании, которое он считал для себя делом чести и, кроме этого, еще и очень перспективным в смысле будущего своего благополучия.
Вчетвером они подошли к «олдсмобилю». Машина сверкала, словно на помосте в автосалоне, а не на пыльной брайтонской мостовой.
— Недавно совсем взял, — сказал Барон, перехватив оценивающий взгляд Клеща. — Деньги один черный не отдавал, тачку пришлось забрать.
— Ну-ну. — Клещ покачал понимающе головой. Ну, конечно, читал он в русских газетах о том, какой это у них нынче прибыльный бизнес — деньги в долг давать… Все кредиторы, наверное, на таких машинах ездят. Да нет, не на таких, вспомнил он, «мерсы» шестисотые у них больше популярны.
На заднем сиденье автомобиля виднелась темная фигура.
— Вот он, мальчишка, некуда ему отсюда деваться. Сидит как миленький! — Барон резко оборвал фразу, и лицо его словно окаменело. — Ну-ка, ну-ка, что такое? — Он рванул дверцу машины и замер, склонившись и заглядывая в салон.
— Что случилось? — спросил Клещ, хотя уже все понял, где-то в глубине души уже все знал, но не хотел даже себе признаться, что это могло случиться. Он ждал, что Барон сейчас развеет его подозрения. — Что там? — повторил он.
— Дерьмо. Вот дерьмо! Смотрите. — Барон выпрямился, сделал шаг в сторону, освобождая открытую дверцу, и сплюнул на мостовую. — …Твою мать! — тихо пробормотал он, оглядываясь по сторонам.
Клещ нагнулся и заглянул в салон «олдсмобиля». В свете неоновой вывески ресторана было видно бледное лицо Джонни. Он вальяжно развалился на заднем сиденье, широко расставив ноги и раскинув руки, одна из которых была пристегнута наручниками к ручке двери. Один глаз Джонни был широко открыт, на месте же второго зияла большая круглая дыра. Половина лица Джонни масляно блестела — кровь, обильно вытекшая из раны, казалась в мертвом электрическом свете черной. В том, что он мертв, не возникало никаких сомнений.
Клещ, выпрямившись, взглянул на Барона.
— Эй, парни, что там такое? — Таккер смотрел на них слегка испуганно.