— Простите за наивность, но разве у вас нет своей структуры?
— Ну как же. Есть. Но мне кажется, что в случае вашего участия сработает элемент неожиданности. Никто не ждет с вашей стороны каких-то, резких движений. Но основная проблема в том, что нам неизвестен противник. Мои люди в полиции ни про убийство Мясницкого, ни про остальные пакости последних дней ничего путного сказать не могут. И это, — он кивнул в прихожую, — это тоже, как принято у вас говорить, «глухарь».
— Все это хорошо, все это замечательно, — задумчиво проговорил Звягин, вращаясь на стуле, — но я же совершенно не знаю вашего расклада. Сложно это. В России — там все как свои пять пальцев, а здесь еще нужно информацию собрать — кто да что… — Он повернулся к мониторам и машинально включил тот, что был прямо перед ним. На экране возникла гостиная. «Отладили…» — подумал он и вдруг понял, что Тани по-прежнему нет. — Черт подери… — прошептал он, тупо уставясь в экран.
— Что случилось? Что вы увидели? — Джошуа приподнялся из кресла.
— Я, кажется, начинаю что-то понимать… Таня… Таню похитили! — Он повернулся к Бронски. — Вы понимаете? — повторил он, вскакивая. — Все понятно. Нужно срочно связываться с Россией. Когда это возможно?
— Сразу, как только мы отсюда выйдем. А почему вы…
— Они похитили ее. Увезли, гады. Джошуа, — он схватил Бронски за плечо, отчего тот вздрогнул и поморщился, но Звягину было сейчас безразлично, как отреагирует на его движения шеф, — она узнала голос, ну тот, который говорил с Мясницким. Она была не уверена, но подозревала. Ее знакомый из России. Темная история, она думала, что он умер. А теперь, теперь я понимаю, что он жив и что он — здесь. Не знаю как, но это наверняка тот, о ком она говорила. — Звягин уже успокоился, убрал руку с плеча Бронски.
Джошуа смотрел на него с удивлением. Звягин буквально в считанные секунды совершенно изменился — теперь перед Бронски стоял не скованный провинциал, какими казались практически все русские, в первый раз приехавшие в Штаты, независимо от их достатка, общественного положения и цели визита, не пожилой усталый человек в только что купленном костюме, еще слегка топорщившемся и подчеркивающем несветскость его обладателя, Джошуа смотрел и видел перед собой человека, который вполне мог в жесткости взгляда и всего лица конкурировать с самим Бароном, которого он считал образцом боевика, если подходить к оценке чисто по внешним параметрам. Вся фигура Звягина словно налилась силой. Несмотря на то что он стоял не двигаясь, в теле почувствовалась звериная грация, мощная, опасная для любого, кто разозлит его случайным словом или жестом. Джошуа даже сморгнул, отгоняя наваждение, — сам едва не испугался такой трансформации своего подчиненного. «Такому, пожалуй, можно доверить руководство боевыми действиями, вот только…» Не успел Джошуа додумать до конца свою мысль, как Звягин, словно прочитав ее, закончил сам: