А что мы, кстати, делаем в одной из заброшенных пятиэтажек в районе Восьмёрки? Да всё просто.
Вышли от Кефира, осторожно и аккуратно, сверяясь с данными навигатора. Прошли всего несколько метров, когда одновременно произошло два события.
Первое было страшным, но не очень. Просто вдалеке заскрежетало и заухало, а потом взревело. А означать это могло только одно — большой смок пришёл в себя и теперь рыщет в поисках добычи для восстановления затраченных на излечение сил. И летел он в нашу сторону, паскуда, как будто ведомый неясным по природе, но чётко ощущаемым импульсом. Как будто в нас встроен маячок, а у него пеленгатор.
Второе событие было хуже, причём куда как по отношению к смоку. Оглянувшись в сторону ворот, ведущих на базу Кефирчика, стало ясно, что это невозможно. Блуждающие вспышки «автогенок» добрались аккуратно между ними, воротами, и нами. Опустились на землю и затаились, ожидая тех дурней, что решатся идти через переплетение этих тварей, прикидывающихся обрезками шлангов. Капец, причём полный…
Рёв сверху приближался, и нам не оставалось ничего другого, кроме как драпануть в сторону ближайшего подъезда, у которого не рухнул вход. Нам повезло, всего одного из туристов задело колючками гранатника, и то, они практически все пролетели мимо. Мы успели содрать с него штормовку, которую он, слава богу, решил по какой-то причине накинуть поверх спецкостюма. Штормовка корчилась и шевелилась, уничтожаемая быстро пожирающими её спорами репьёв. Вот такая она, фауна Района.
В подъезде, судя по всему, не жил никто из Изменённых, что само по себе даже было странно. Вроде бы внутри не было гнилушника, серого мха или конденсата. Но и следов жизни — заметно не было. Мы поднялись наверх, так как все двери были железными, закрытыми и плотно сидящими на штырях, утопленных в стены. Тратить пластит, если честно, было жалко. Да и опромётчиво, находясь в Центре, стараться самим оказаться в замкнутом пространстве квартиры-ловушки.
Вот потому мы сидели на крыше, попав через хлипкий чердачный люк. Обсуждали втроём дальнейший план действий и слушали, как где-то недалеко беснуется голодный смок. Темнело. Ночь наступала всё сильнее и сильнее. Ночь в Районе, эхех…
Глава 5: День — отторжения
В комнате было довольно светло. Лампа, забранная в колпак из стальных, крашеных прутьев, горела исправно. Плевать было лампе на то, что в Радостном уже полсуток что-то рвалось и рушилось. И накласть, судя по всему, на то, что линии электропередач давно были нарушены. Вот такой нонсенс светил ярко, давая возможность не искать свечи и керосиновые лампы.