«Зимы здесь долгие, и люди зависят друг от друга».
От слов Майка легко было отмахнуться в июне, а не сейчас, когда с каждым днем приближалась осень. Если случится самое худшее, деваться Бри будет некуда. Майк ей нужен.
Чем больше она думала об этом, тем больше понимала, что не может позволить себе такую роскошь – игнорировать его. Придется сменить линию поведения. Придется убедить Майка, что больше не ненавидит его всеми фибрами души. Даже если это убьет ее.
Из–за экранной двери раздался сонный голос Тоби:
– Что ты делаешь?
– Я… не могу уснуть.
– Кошмар приснился?
– Нет. А тебе? Ты чего поднялся?
– Не знаю. Просто проснулся.
Тоби зевнул, вышел и сел рядом с ней. Его плечо задело ее руку. Запах сонного вспотевшего мальчишки напомнил летние ночи, проведенные с братьями, когда они все укрывались в чьей-нибудь спальне и рассказывали всякие страшилки о привидениях.
Зевая, он произнес:
– Спасибо за мороженое.
Она прочистила застрявший в горле ком.
– Не стоит благодарности.
– Все дети боятся темноты, а я нет, – похвастался Тоби.
Она тоже. У нее было слишком много реальных вещей, которых стоило бояться.
Он наклонился, чтобы рассмотреть болячку на лодыжке.
– Мы можем в следующий раз пригласить Майка на обед?
Она было ощетинилась, но тут вдруг поняла, что Тоби дает ей идеальный повод начать налаживать отношения с Майком. Так или иначе ей придется заставить его поверить, что она закопала топор войны.
– Конечно, можем. – Она на мгновение подумала, когда же стала такой бесчувственной, но отстаивание принципов сейчас казалось роскошью, которую могли позволить себе только богатые. – Наверно, пора нам идти спать. – И встала со ступенек.
– Наверно. – Тоби встал. – Как думаешь, ему понравится ковбойская запеканка?
– Наверняка.
Они вошли в дом, и когда парнишка отправился в свою спальню, Бри окликнула его, как делала всякий вечер:
– Спокойной ночи, Тоби.
На сей раз он откликнулся:
– Спокойной ночи, Бри.
Вступил в свои права август, принеся с собой более солнечные влажные дни вместе с время от времени разражавшимися сильными грозами. Большую часть ночей Панда и Люси проводили на лодке или в спальне на первом этаже, но тревожащая напряженность сменила игривую извращенность. Больше не устраивались обыски до нитки или наказания лакрицей. А днем то и дело разгорались препирательства.
– Ты что, использовала вчерашнюю намолотую порцию, когда готовила кофе? – ворчал Панда, выплескивая только что налитый кофе в раковину.
– Ты брюзжишь, если я готовлю кофе. И брюзжишь, если не готовлю, – огрызнулась Люси.
– Потому что ты отказываешься следовать инструкциям.