– С каких это пор ты назначил себя моим личным тренером?
Он наказал ее, прибавив резко темп. Однако в конце концов сжалился и побежал помедленнее.
Ее убеждение, что он не законченный неандерталец, как хотел заставить ее поверить, росло с ее любопытством к нему, и она отправилась в экспедицию по выуживанию сведений.
– Ты разговаривал со своей подружкой с тех пор, как сбежал, ну, от чего ты там сбегал?
Какое-то ворчание.
– Откуда, кстати?
– С севера.
– Из Колорадо? Из Нома?
– Тебе обязательно трепаться?
– Женат? Разведен?
– Смотри под ноги, тут яма. Сломаешь ногу, сама будешь виновата.
Люси втянула до отказа воздух в горевшие легкие:
– Ты в курсе всех подробностей моей жизни. Будет только честно, если я узнаю что-нибудь о тебе.
Он снова рванул вперед. В отличие от нее, он даже не запыхался.
– Никогда не был женат, этого с тебя хватит.
– А с кем-нибудь встречаешься?
Он чуть ли не жалостливо бросил на нее взгляд через плечо:
– Что тебе в голову взбрело?
– Что, эта лужа с кровожадными крокодилицами недостаточно просторна для твоих возможных свиданий?
Она услышала фырканье – то ли от веселое, то ли предупредительное, дескать, не задавай глупых вопросов, – но все, что она узнала: он был одиночкой, а мог и солгать.
– Странное дело, – как бы между прочим заметила Люси. – С тех пор как мы здесь, твои манеры явно улучшились. Должно быть, все дело в атмосфере болота. – Он срезал, перейдя на другую сторону дороги. – Вопрос в том, зачем так утруждать себя всеми этими сплевываниями и почесываниями – должна признаться, ты меня удивлял – раз уж, как оказывается, это все понарошку? – риторически спросила она.
Она ожидала, что он увернется от ответа, но он не стал.
– Ну и что? Тоска взяла, когда понял: у тебя слишком съехали мозги, чтобы тебя запугать и заставить сделать то, что сразу же стоило сделать.
Еще никто не говорил про нее «съехали мозги», но поскольку оскорбление исходило от Панды, она не приняла его близко к сердцу.
– Ты надеялся, что когда я увижу контраст между тобой и Тедом, то пойму, от чего отказалась, и поскачу обратно в Уинетт.
– Что-то типа того. Тед хороший парень и явно любил тебя. Я пытался оказать ему услугу. И отступился, когда до меня дошло: самое большое одолжение, какое я могу ему сделать, это не дать тебе вернуться.
В этом заявлении хватало правды, чтобы стало больно. Пробежку они заканчивали в молчании.
Когда они вернулись в дом, Панда стянул промокшую от пота футболку через голову, схватил шланг и принялся обливаться водой. Волосы прилипли к шее черными лентами, солнце заливало лицо, когда он задирал голову к небу.