…Лампочка, вдруг замигав, разгорелась ярче.
Александра вздрогнула, будто проснувшись. Кошка, давно уже тершаяся рядом, мягко боднула ее лбом в колено. Женщина взяла зверька на руки.
«Он даже не намекнул ни разу, чему отдает все силы и куда тратит деньги вот уже семь лет. Хотя семь лет – это лишь столько, сколько мы знакомы. Увлечение Лыгина явно родилось еще раньше. Сперва оно пожрало все его накопления, потом – великолепные коллекции. Его поглотило нечто иное, всесильное, чему он тайно служил. И вот вчера Лыгин решился посвятить меня в тайну… Передумал или струсил? Некоторые коллекционеры ревнивы, как влюбленные старики. Дрожат над своими сокровищами, боясь показать их кому-то… И хорошо, если сокровища того стоят!»
Прижимая к груди кошку, Александра свободной рукой взяла с полки злополучный молитвенник. Почти не осыпавшийся красный бархат, пожелтевшие пергаментные страницы, рукописный латинский текст, иллюстрированные в цвете заглавные буквы в начале каждого раздела. Вышивка жемчугом и золотом придавала переплету парадный, помпезный вид. Несколько веков назад его сжимала белая холеная ручка знатной дамы. На титульном листе значился год, когда молитвенник был переписан, – 1553 от Рождества Христова. Имя заказчицы, однако, отсутствовало.
«Если бы не эта заупокойная месса! Но даже и в таком виде молитвенник должны были оторвать у меня с руками. Тем более Лыгин никогда не настаивал на высоких ценах. В чем же дело? Подряд двое коллекционеров, некогда купивших у Альбины немало подобных книг, оборвали меня, едва выслушав предложение по телефону. Оба, не сговариваясь, заявили, что им это не интересно ни по какой цене. Может, стоило настоять на встрече и показать молитвенник? Решать такие вопросы по телефону неэффективно. Но они не хотели встречаться. Спрашивали год издания, интересовались, как выглядит переплет, но как только слышали про заупокойную мессу, сразу отказывались».
Женщина положила молитвенник обратно на полку, спустила на пол кошку и принялась перелистывать красные тетради, одну за другой. Быть может, найдется еще какой-нибудь любитель подобных вещей? До сих пор Александра осваивала блокноты. К красным тетрадям она обращалась редко. В серые вообще никогда не заглядывала, полагая, что не стоит тратить силы и время на случайных клиентов.
Одна фамилия, замелькавшая на страницах очередной красной тетради, пробудила у нее смутные ассоциации. Буханков. Олег Буханков. У Альбины он приобретал антикварную мебель. Александра никогда с ним не контактировала. И все же имя было ей знакомо.