Мужчина не ответил, он опять словно онемел.
— Так она не была открытой и разговорчивой девочкой?
— Она была тихой и скромной, — гордо сказала мать. — Пунктуальной и справедливой. В ее жизни был порядок.
— А раньше она была более живой?
— Дети более открыты.
— Когда примерно она начала меняться? — спросил Сейер.
— Лет в четырнадцать.
Он кивнул, снова взглянул на отца.
— Для перемен не было других причин?
— Каких, например? — быстро спросила мать.
— Я не знаю. — Сейер вздохнул и отклонился назад. — Я пытаюсь выяснить, от чего она умерла.
Мать так сильно задрожала, что почти потеряла дар речи. Ее слова трудно было разобрать:
— От чего она умерла? Но что это может быть, кроме…
Она не смогла выговорить это слово.
— Мы не знаем.
— Но она не была… — И снова пауза.
— Мы не знаем, фру Холланд. Пока нет. Нужно время. Но те, кто занимаются сейчас Анни, знают, что делать.
Сейер осмотрелся в комнате, чистой и прибранной, сине-белой, как и одежда Анни. Венки засушенных цветов над дверьми, гардины с белыми колечками из соленого теста на окнах. Фотографии. Вязаные фигурки. Все хорошо сочетается, прибрано и прилично. Он поднялся. Подошел к большой фотографии на стене.
— Это снято зимой.
Мать последовала за ним. Сейер осторожно снял фотографию и посмотрел на Анни. Удивился, как удивлялся каждый раз, когда видел лицо, которое в первый раз увидел безжизненным и темным. Тот же человек, и все-таки не тот же. У Анни было широкое лицо с крупным ртом и большими серыми глазами. Густые темные брови. Она сдержанно улыбалась. Распахнутый ворот рубашки и часть медальона. Красивая девушка, подумал он.
— Она занималась спортом?
— Раньше, — тихо сказал отец.
— Она играла в гандбол, — печально сказала мать, — но потом бросила. Сейчас она бегает. Много миль в неделю.
— Много миль? Почему она бросила гандбол?
— Не успевала учиться. Дети — они все такие, чем-то увлекаются, потом бросают. Она пробовала играть в школьном оркестре, на корнете. Тоже бросила.
— Она хорошо играла? В гандбол?
Мать повесила фотографию на место.
— Очень хорошо, — тихо сказал отец. — Она была вратарем. Зря она ушла из команды.
— Я думала, ей было скучно стоять в воротах, — сказала мать. — Я думала, она бросила поэтому.
— Мы не знаем, — ответил мужчина. — Она никогда нам ничего не объясняла.
Сейер снова сел.
— Она хорошо училась в школе?
— Лучше многих. Я не хвастаюсь, это правда, — ответил отец.
— Это задание, над которым работали девочки, в чем оно состояло?
— Сигрид Унсет. Они должны были сдать его ко дню святого Ханса.
— Можно заглянуть в ее комнату?